– Да и мало ли в России людей убивают? Да всему миру известно, какая неблагоприятная криминальная обстановка у нас в стране.
– Так и кого же все-таки тебе велели убить? – спросила Мариша, и в комнате повисла тяжелая тишина.
– Ольгу! – наконец выдавил из себя Май, покраснев как рак.
– Так я и знала, что мне снова повезет! – воскликнула Оля. – Но почему же именно меня?
– Мне не объясняли. Но я так понял, что это из-за твоего мужа, – вздохнул Май.
– Ага! Вечно мы, бедные, из-за этих кобелей страдаем! – завопила Оля. – А теперь еще меня и убить из-за него хотели! Что он натворил-то? Кому дорогу перешел? Кому не угодил?
– Да нет, Олька, – вдруг хихикнула Мариша. – Как раз напротив. Слишком уж твой Пашка одной даме угодил. Вот она и решила от тебя избавиться, чтобы к законной жене не ревновать.
– Ничего не понимаю, – пробормотала Оля. – Это на что же вы намекаете, меня, что ли, Пашкина любовница Маю заказала?
Все снова повернулись к киллеру-неудачнику.
– Не бойся, мы и так уже знаем, – утешила его Мариша. – Так что смело можешь каяться.
– Да, это Леонтия приказала мне убить тебя, – прошептал Май.
Похоже, эта женщина нагнала на беднягу такого страху, что он даже имя ее вслух произносил с опаской.
– Но почему Леонтия? – удивилась Оля. – Не знаю никакой причины, чтобы она меня возненавидела.
– Она ревновала! – сказала Таня. – Ревновала тебя к твоему мужу.
– Боже мой! – фыркнула Оля. – Богатейшая женщина, хозяйка всей той фирмы, которая пригласила Пашку в Финляндию! Ну надо же! Позарилась на моего мужика! Да зачем он ей сдался, хотела бы я знать?
– Видимо, рассмотрела в нем что-то такое, чего ты не сумела, – снова хихикнула Мариша.
А следом за ней начали смеяться и Таня с Юлькой. И даже Май, несмотря на сложную ситуацию, в которую попал.
– Я требую, чтобы вы сию же минуту перестали веселиться! – взвизгнула Оля. – Нашли время. И чего это вам так весело? Вы бы сами с Пашкой пожили, сколько я с ним промучилась, небось так бы не радовались. Да вы хоть знаете, какой он в семейной жизни? Это же ужас! Вечно все свои шмотки разбрасывает, кофе выпьет, ему и в голову не придет чашку за собой ополоснуть. Так засохшую жижу с сахаром потом от донышка и отскребаю по полдня. В постели с ним, не спорю, очень даже неплохо. Но все в конце концов приедается. И это тоже. Да поговори Леонтия со мной по-человечески, я бы ей и сама Пашку добровольно отдала бы. Кстати, сколько она обещала тебе за мою жизнь заплатить?
Май назвал сумму. Подруги уважительно присвистнули. А Ольга и вовсе онемела. Обретя дар речи, она снова заголосила:
– Да что же это такое на белом свете делается? Да я бы этой Леонтии своего мужа за полцены отдала бы. Добровольно! И еще до конца своих дней веселилась бы, как ловко я ее надула. Пашка-то и десятой части этих денег не стоит!
– Видимо, Леонтия считала, что ты не согласишься. Или Пашка ей здорово мозги запудрил. Пел небось, что тебя очень любит и ни за что на свете не бросит.
– Бред какой-то, – вздохнула Оля. – Конечно, он ко мне по-своему привязан. Но не настолько, чтобы упустить Леонтию с ее миллионами. Нет, тут что-то не сходится.
– Сходится у вас или не сходится, а Леонтия сделала мне именно такое предложение! – твердо сказал Май. – Я получаю деньги и устраняю жену ее любовника.
– А чего же ты на меня напал? – удивилась Таня. – Я же Пашке никто!
При этих словах Оля подозрительно посмотрела на Таньку и прищурилась. Но слова Мая развеяли ее подозрения.
– А ты хоть помнишь, что ты мне сказала и как ты мне представилась, когда среди ночи вломилась в тот дом в Старом Лисине? – спросил у нее Май. – Ну, где я остановился переночевать, когда приехал за Павлом в Лисино? Помнишь?
– Ну, я искала человека в красной куртке и светлой вязаной шапке с узорами, – пробормотала Таня. – А чтобы не было проблем и лишних вопросов, представилась его женой.
– Ну да! – воскликнул Май. – А я ведь от самой границы следил за Пашкой. Знал, где он засел. И знал, как он одет. Поэтому, когда ты ко мне пришла, я невольно подумал, что ко мне Пашкина жена пришла – Оля. Ты же мне не сказала, что тебя Таней зовут.
– Не сказала, – сокрушенно призналась Танька. – Просто не успела.
– А это, между прочим, могло тебе жизни стоить, – мрачно произнес Май. – Я уже примерялся, как лучше тебя по башке поленом тюкнуть, чтобы ты не мучилась долго, и тут и твои взбалмошные подружки возле окна возню затеяли.
– Выходит, мы с Маришей в тот раз Таньке жизнь спасли? – обрадовалась Юлька.
– Выходит, – кивнул Май. – Хотя если честно, то я не уверен, что у меня хватило бы духу вот так взять и ударить ее по голове. Я уже и полено подходящее присмотрел, но тут меня такие сомнения взяли, что я прямо окаменел весь.
– Постой, но зачем эти сложности с поленьями, если у тебя был пистолет? – удивилась Мариша. – Или ты боялся в деревне из него стрелять, что услышат?
– Это все моя невезучесть проклятая! – вздохнул Май. – Когда мне Леонтия пистолет давала, он вроде был в полном порядке. Но когда я его через границу перевозил, то постарался запрятать получше. И, видимо, что-то в нем повредил. Или он изначально был с браком. Но как бы то ни было, когда я приехал следом за Пашкой в Лисино и увидел, что он крутится возле машины с финскими номерами, то я понял, что он приехал к жене. А раз так, нужно было срочно приступать к ее устранению. Но тут-то я и понял, что пистолет у меня не работает. Поэтому я и не мог застрелить Таню, когда она ко мне пришла. И вообще никого я из этого пистолета убить уже не мог.
– О господи! – выдохнула Мариша. – Вот уж точно преступником тоже нужно родиться. А такому недотепе лучше в киллеры не наниматься.
– Вот и я это понял! – со слезами в голосе откликнулся Май. – Да я чуть с ума не сошел от одного сознания, что теперь мне придется убить милую девушку, которая так доверчиво пришла ко мне среди ночи за помощью! А что мне было делать? Столкнул ее с обрыва и...
– Подожди, все равно не понимаю, – перебила его Юлька. – У тебя что же, не было фотографии Оли?
– Может быть, и была, – вздохнул Май. – Даже наверняка была. Мне смутно помнилось, что разговор о какой-то фотографии шел. Но я же вам рассказывал, в каком ужасном я был состоянии, когда договаривался с Леонтией. Да я толком и не видел ничего. И не хотел раньше времени смотреть на девушку, которую мне предстояло убить. Вообще я считаю, что еще чудо, что я деньги-то до больницы довез и сам доехал. Наверное, меня мамин ангел-хранитель охранял. Но все равно я здорово не в себе был. Так что о фотографии и не вспоминал все это время. И хватился, что ее нет, только когда до дела дошло.
– И вот так без оружия, фотографии жертвы или хотя бы описания ее внешности и привычек ты решился идти на дело? – поразилась Юлька.
Определенно, этот Май был еще большим чудаком, чем показался подругам вначале.
– А что мне было делать? – снова заныл Май. – Как говорится, назвался груздем, полезай в кузов. Выхода у меня не было.
– Ну ладно, дальше рассказывай, гриб трухлявый! – потребовала Мариша.
– А что дальше? Вы и сами все знаете. Я следил за домом Уткиных. И попросил одного местного парнишку выманить Таню из дома. Я же продолжал думать, что она – это Оля. А когда она пришла к озеру, то столкнул ее с обрыва.
– Спасибо тебе! Я же шею сломать могла! – вспыхнула Таня. – Нет, все-таки ты мерзавец!
Май почти плакал.
– Оставь ты его, он нам еще много чего рассказать должен! – прошептала ей на ухо Юлька.
Немного успокоившись, Май принялся рассказывать дальше. Совесть его страшно мучила, и он ходил
