меня ампулы со снотворным. Я ведь вам тогда ответила отрицательно. А сейчас посмотрела повнимательней и ахнула. Двух ампул и в самом деле не хватает.
– Зачем же вы меня обманули? – расстроился следователь.
– Я не обманула! – горячо воскликнула Антонина. – Просто в прошлый раз я пересчитала общее количество ампул. Они были все на месте. А сегодня мне понадобилось использовать одну из них, я ввела содержимое ампулы животному, а лекарство... оно не подействовало. Это было очень странно, потому что раньше такого не случалось. Разумеется, я внимательно осмотрела саму ампулу и поняла, что это какое-то другое лекарство, запрятанное в похожую упаковку. Я стала проверять. И поняла, что мне и в самом деле подменили две ампулы.
– И кто это мог сделать? – спросил у нее следователь.
Антонина слегка покраснела.
– Ну-ну! – ободрил ее Рушников. – Мне можно доверять почти как священнику. Я не стану вас осуждать. На кого вы думаете? На своего любовника?
– Да, – смущенно кивнула Антонина. – Понимаете... В общем, у меня был роман с Толей.
– Кто это? – спросил следователь.
– Охранник в дельфинарии, – несколько удивленным тоном ответила Антонина.
Кажется, она была в шоке, что у следователя мог возникнуть подобный вопрос.
– Это охранник, который находился в дельфинарии в ночь убийства? – просек тему следователь. – Он был вашим любовником?
– В прошлом, – отвела глаза Антонина. – Потом он меня бросил. А вот за два дня до убийства подвалил ко мне и сказал, что хочет возобновить наши отношения. Что был не прав. А теперь окончательно понял, что я единственная женщина, которую он любил, любит и будет любить всю жизнь. В общем, я не устояла, и мы провели вместе целую ночь. Правда, это была единственная и последняя наша ночь. Наутро я все равно его выгнала. Как-то за эту ночь я поняла, что вся моя любовь к нему куда-то улетучилась.
– Но тем не менее у него было время и возможность, чтобы подменить ампулы, – сказал следователь.
– Вот именно, – кивнула Антонина.
– Хм, – произнес следователь. – Но почему вы думаете, что это был именно он? Ведь вы не следите постоянно за своей сумкой, когда занимаетесь своими пациентами. Так что теоретически подменить ампулы мог любой из них.
– Теоретически да, – кивнула Антонина. – Но обычно, когда я вожусь с животными, моя сумка с медикаментами стоит у меня на виду. Мне ведь может понадобиться лекарство, бинты или какой-то инструмент буквально в любой момент. А ампулы со снотворным у меня лежат в сумке в специальном отделении. А для того чтобы его открыть, нужно повозиться. Замок в нем немного заедает. Я-то уже знаю, как именно заедает, поэтому легко с ним справляюсь. Но постороннему человеку точно понадобится не меньше десяти-пятнадцати минут, чтобы его открыть. А на столько я свою сумку никогда из поля зрения не выпускаю. Знаете, многие лекарства я покупаю на деньги пациентов, потому что у них нет желания или времени самим мотаться по аптекам. И стоят эти лекарства, могу вас заверить, немало. Подчас гораздо дороже, чем аналогичные препараты, но выпускаемые для людей. И потом... – Антонина снова замялась, но все же справилась со смущением и заговорила вновь. – Знаете, само поведение Толи было подозрительным.
– Чем же?
– Ну, он сначала так настаивал на том, чтобы провести вместе ночь, что я просто не устояла перед его натиском, – с досадой произнесла Антонина. – А рано утром очень прохладно со мной попрощался и ни словом не обмолвился о том, увидимся ли мы вновь. Тогда-то мне это было только на руку. Я что-то тоже не горела желанием еще раз увидеть его в своей квартире. Потому и не задумалась о причине такой резкой смены настроения. Но теперь, когда я поняла, что ампулы пропали, я сопоставила и все поняла. Он примирился со мной только для того, чтобы получить доступ к ампулам со снотворным.
– Другими словами, вы хотите сказать, что только у этого Толи была реальная возможность украсть у вас из сумки снотворное? – уточнил у нее следователь.
Антонина решительно кивнула головой. И принялась за порцию мяса с баклажанами, которое ей принесла официантка. А следователь глубоко задумался. Ему и раньше казалось очень подозрительным это внезапное исчезновение охранника. Но теперь следователь почти уверился в том, что Толя был подкуплен неизвестным преступником.
– Да, да, – пробормотал следователь себе под нос. – Это он открыл своему сообщнику дверь и помог похитить дельфина.
И именно Толя добыл для этой операции ампулы со снотворным у любовницы в сумке.
– Скажите, это снотворное, которое у вас пропало, оно могло быть использовано для дельфина? – спросил у Антонины следователь.
– Нет, – покачала головой врач. – Вообще, дельфины в природе спят от силы несколько минут. Им же нужно постоянно подниматься на поверхность за глотком воздуха. Поэтому общий наркоз для этих животных дело чрезвычайно сложное. Тут требуется специальное оборудование для поддержания их дыхания. Иначе, погружаясь в сон, они могут сделать выдох, а вот вдоха уже не последует.
– А как подействовало бы ваше лекарство на человека?
– Он бы заснул, – пожала плечами Антонина. – В зависимости от дозы, но от двух ампул максимум на час.
Все совпадало. Украденные ампулы были использованы для нейтрализации Лены. Конечно, еще предстояло сделать экспертизу, чтобы точно установить, что снотворное, найденное в крови у Лены, окажется идентичным применяемому в ветеринарии. Но следователь, честно говоря, уже сейчас не сомневался в том, каким окажется результат. Что касается раны на голове Толи, то она, по мнению преступников, могла послужить парню отличным алиби. Мол, не знаю я ничего. Сидел себе, никого не трогал, вдруг... Бац! И темнота. В общем, упал, очнулся – гипс. Следователь почти с нежностью посмотрел на Антонину, подбирающую последние капли подливки с тарелки.
– Вы сумеете его найти? – подняв глаза, внезапно спросила она у следователя.
И Рушников без лишних объяснений понял, что она имеет в виду Толю.
– Обязательно найдем! – воскликнул он. – И его, и убийцу Лены.
– Так вы думаете, что Толя ее не убивал? – спросила Лена.
– Думаю, что у него был сообщник, – сказал следователь. – Я беседовал с Толей, и мне показалось, что парень звезд с неба не хватает. И такую сложную операцию, как похищение дельфина, ему одному было не осилить.
– Толя – полный кретин! – подтвердила его слова Антонина. – И дегенерат!
– Вот видите, поэтому мне кажется, что в одиночку Толе это дело было не по зубам.
– Послушайте, а что со свидетелями? – спросила у него Антонина. – Не видел ли кто-то в ночь убийства возле дельфинария какой-нибудь грузовой машины? Или, на худой конец, микроавтобус? Ведь не на руках же преступники унесли дельфина. Допустим, они его усыпили. Для того и снотворное у меня украли. Но ведь нужно было его еще и увезти.
– Увы, – покачал головой следователь. – Ребята из моей группы честно обошли все места, где жители могли бы что-то видеть. Но... – И он развел руками.
– Жаль, – вздохнула Антонина. – Ну а Толя? Если на него нажать хорошенько, он расколется. Вы навестили его любовницу? Она и в самом деле не знает, где Толя? Или только прикрывает его?
– И ее навестили, и Толиным родителям нанесли визит, – кивнул следователь. – Никто из них не представляет, где Толя может быть в данный момент. На всякий случай мы установили наблюдение за обеими квартирами. Но пока подозреваемый там не появлялся. А у его любовницы Олеси новый кавалер – ее собственный сосед. Так что, думаю, у нее Толя точно не появится. К тому же расстались они весьма прохладно. Олеся даже пыталась покончить с собой. Ее сосед спас. И какие-то незнакомые девушки.
И следователь нахмурился. Снова эти девушки. И чего он всюду на них натыкается?
– Девушки? – почему-то переспросила его Антонина. – А знаете, ко мне тоже приходили две девушки и расспрашивали меня о Лене, пропавшем дельфине и о том, не угрожал ли кто-нибудь Лене в последнее время.
