мороженым свою тележку в магазин покатила. Вот я за ней и помчался, потому что Славику мороженое обещал. Боялся, что она мне его потом не продаст. А Славик мне всю душу вынет своим нытьем. Такой малец настырный получился. Прямо беда.
И Мустафа озабоченно почесал затылок.
– Дети вам не чужие, – повторил за ним Рушников. – А кем же вы им приходитесь? Отцом?
– Нет, – помотал головой Мустафа. – Дядя я им.
– Дядя? – ошеломленно переспросила у него Мариша. – Вы что, муж Виктории?
– Ну да, – кивнул Мустафа. – А вы откуда мою жену знаете?
– Все ясно, – обреченно вздохнула Мариша. – Мы задержали не того хромого. Этот тип и в самом деле детей не крал.
– Ясное дело, чего мне их красть?! – возмутился Мустафа. – Я бы еще приплатил кому, чтобы у меня их на часик забрали. А то домой приду, мне Виктория детей вручает и велит с ними гулять идти. Специально так делает, чтобы я пива не пил. Бабская хитрость.
Подруги растерянно переглянулись. А Мустафа продолжал жаловаться:
– А все ведь Георгинка, какая подлая! Сама к любовнику подалась, а детей нам с Викторией подбросила. – И помолчав, он добавил: – Хотя, может, оно и лучше, что так получилось. Детям у нас хорошо. Георгина их частенько и обедом покормить забывала. Так, состряпает пару бутербродов для Славика, а Гуленьке молока сухого разведет да и сунет в соске. Разве же это питание для ребенка?
Все задумчиво покивали, соглашаясь с мужиком, что это и в самом деле не питание.
– А дети сейчас дома, выходит? – спросил у Мустафы следователь.
– Где же им быть? – пожал тот плечами. – Хотите, со мной сходим, и сами убедитесь. Вика их спать уже уложила.
– Да, – кивнул Рушников. – Пойдемте. Мне нужно с вами поговорить. И с вашей женой тоже.
И все потянулись к выходу.
– Эй! – окликнула друзей Мариша. – А мы как же?
– Да! – спохватился сержант. – Николай Иванович, как же быть с двумя задержанными?
– Видишь же, ошибка вышла, – с досадой отозвался подполковник. – Порядочного человека за преступника приняли. Отпусти их.
– Но как же?! – возмутился парнишка. – У меня уже и дело заведено по факту хулиганства!
– Экий ты шустрый! – с досадой отозвался подполковник. – Вечно вперед батьки в пекло норовишь сунуться. Говорят тебе, ошибка вышла. А никакого хулиганского нападения не было. Было проведено неудачное задержание опасного преступника. Задержание проводилось нашими коллегами, прибывшими из Петербурга. Ясно тебе? Отпирай клетку, одним словом!
Страшно разочарованному сержанту только и оставалось, что выпустить на свободу Маришу и Смайла. Причем последний теперь тоже здорово прихрамывал.
– Что с нами было! – сразу же принялась рассказывать Мариша своим друзьям, как только они оказались на свободе и за супругами захлопнулась дверь оказавшегося таким гостеприимным отделения милиции. – Вы просто не поверите, если я вам расскажу, какие в этом городе все граждане дружные. Буквально друг за дружку горой.
– Вот именно! – подтвердил Смайл, дотронувшись до своей распухшей скулы. – Именно горой. Так всей горой на меня и навалились. Честно говоря, мне вообще показалось, что вся мужская половина городка сбежалась меня бить. Марише вон тоже досталось под горячую руку.
– Конечно! – фыркнула Инна. – Вы же набросились на их знакомого, который гулял себе со своими малолетними племянниками. Представляю себе эту картину! Смайл пытается удержать Мустафу, а Мариша выдирает у него племянников.
– Все было не совсем так, – смущенно поправил ее Мустафа. – А вы, значит, приняли меня за Игоря?
– Никакой он не Игорь! – дружно заверила его вся компания. – Преступник, которого разыскивает ФСБ. Он убил свою первую любовницу, и не исключено, что втянул в свои грязные махинации и Георгину.
– Эта дуреха могла впутаться, – вздохнул Мустафа. – Уж кому и знать, как не мне. Хотите я вам расскажу, как у нас с ней дело было?
Так как до дома Виктории было еще порядочно, все согласились послушать историю парня. Мустафой парня назвала мать в честь его дедушки. Отец мальчика был по национальности русским, а вот у жены в родне были турки. Жену свою отец мальчика очень любил, поэтому не стал возражать, удовлетворившись тем, что сыну от него достались русская фамилия и отчество. О том, каково Мустафе придется дальше в жизни с таким именем и фамилией, не подумал ни один из его любящих родителей. Со школьной скамьи Мустафа терпел издевки от соучеников, поочередно упражнявшихся на нем в остроумии. Ему еще повезло, что где-то к шестому классу он за одно лето необыкновенно вырос, и шутники как-то сами собой потеряли интерес к его имени и фамилии.
Мустафа рос покладистым добродушным парнем, верным другом и почтительным сыном. Но вот с противоположным полом отношения у него почему-то складывались трудно. А верней, вообще не складывались. Мустафа при виде девушки, которая ему нравилась, терялся, немел и вообще производил на девушек впечатление полного болвана. А при этом парень был начитан, умен, остроумен и в любой мужской компании мог с легкостью поддержать разговор. Так все и шло вплоть до конца школы. В пору выпускных экзаменов Мустафа зачем-то зашел к своей соученице Виктории и увидел у нее дома Георгину. Та тоже обратила внимание на видного, хоть и не умеющего в ее присутствии связать двух слов Мустафу.
Выпускные экзамены парень еще сдал с грехом пополам, но вступительные в институт благополучно завалил. Но он об этом и не жалел. Вернулся в родной город, пошел работать шофером и казался счастливейшим из смертных, потому что любимая девушка наконец-то обратила на него внимание. Затем Георгина забеременела. Мустафа тут же предложил ей расписаться. Но в ответ услышал: «Чтобы я вышла замуж за простого шофера? Да никогда в жизни!»
Георгина скрыла от своих родителей, кто отец ее ребенка. Иначе они бы настояли на том, чтобы она не глупила и вышла замуж за хорошего и работящего парня, к тому же любящего ее без меры. Но Георгина ничего не сказала родителям и Мустафе строго-настрого запретила заикаться о том, что он отец ее сына.
– Если проболтаешься, сдам ребенка в детский дом! – пригрозила она ему. – Ты по закону ему никто. Так что помешать мне не сможешь!
Впрочем, деньги на содержание ребенка она охотно у Мустафы брала. А он, погрустив немного, смирился с решением подруги и обратил свое внимание на вторую сестру – Викторию. Она казалась парню совсем другой, чем ее взбалмошная сестрица. Сначала Мустафа думал, что он общается с Викторией ради сына, которого Георгина частенько подбрасывала сестре. Георгина вовсе не препятствовала Мустафе видеться с сыном, она лишь требовала, чтобы ее лично он оставил в покое. И даже поздравила Викторию, когда та сказала ей, что Мустафа сделал ей предложение и через месяц у них свадьба. Разумеется, к этому времени Виктория уже знала, кто на самом деле является отцом Славика. Но по просьбе Мустафы согласилась держать язык за зубами. Так она вела себя до свадьбы, и после свадьбы тоже ничего не изменилось.
– Она и нам с Маришей не проговорилась, что отец Славика – ты, – сказала Инна, обращаясь к Мустафе. – Наплела, что отец ребенка сбежал. И вообще, неизвестно, кто он такой и был.
– Мы так договорились, – кивнул Мустафа. – Георгина настаивала. Пришлось подчиниться.
– А что было после вашей свадьбы с Викторией? – спросила у него Мариша. – Георгина не пожалела о своем решении?
– Самой Георгине к тому времени было уже не до нас, – говорил Мустафа. – У нее к тому времени появился Игорь. И когда этот тип гостил у нее, Славик отправлялся жить к нам с Викторией. А потом и Гуленька стала частой гостьей у нас в доме.
За разговором никто и не заметил, как они дошли до дома Мустафы и Виктории. После небольшого совещания было решено, что наверх поднимется следователь, как представитель закона, и Смайл, которого никто из соседей Виктории еще не видел. Остальным светиться перед ними не следовало. Мало ли, вдруг все же появится Игорь, он не должен знать о внезапном наплыве чужих гостей в квартиру к Виктории.
– Конечно, мало надежды, что после сегодняшнего инцидента, о котором уже наверняка известно всему
