еловой чащи вышла, так и в этот раз будет. Уезжать тебе, Мария, надо. Или хоть девочку свою подальше услать. Слышишь ты меня?
– Баба Наташа, ну, куда же я ее дену? Мать у нее работает. Ко мне дочку прислала, чтобы девочка тут на природе побыла. У нас же и река, и лес, и…
Но договорить ей не удалось. При упоминании леса старуха дернулась, словно ее обожгло.
– Не пускай девчонку в лес! – почти вскрикнула она. – И сама не ходи! Оттуда напасть на Морозовск движется. Уж близко день, когда огонь оттуда придет!
И Кира снова не утерпела. Несмотря на просьбу тети Маши, она влезла с вопросом:
– Что за огонь?
– Нечистая сила! Дьявола пламя! Огненные шары, испепеляющие все вокруг. Ни стены им не преграда, ни окна. В погребе и то от них не спрячешься. Нечистый по воле злого старика управляет этим огнем. И творит зло на земле нашей несчастной!
Тетя Маша с укором взглянула на девушек и произнесла:
– Баба Наташа, вам бы прилечь надо.
– Не хочу я лежать! – воинственно отозвалась баба Наташа. – Да и не время сейчас разлеживаться. Бежать вам всем отсюда надо. Пашкина смерть – это еще цветочки. Скоро весь Морозовск в огне полыхать будет. Кто спасется, а кому и не повезет. В войну тоже так было. В ту ночь, когда старик умер, огненные шары тут все спалили. Народу потом приехало уйма! Все по пепелищу ходили, следы той силы искали. Да только не нашли ничего.
Вот уже во второй раз старуха указывала точное время смерти старика Морозова, но оно совершенно не совпадало с тем, что было известно подругам.
– Морозова убили еще в семнадцатом. И после его смерти город долгое время существовал без проблем.
– Много вы знаете! – едва переводя дыхание, возразила бабка. – В семнадцатом-то старику бежать удалось. Затаился он. В нору забился. Верный человек его обслуживал. В рабах у него был. И человеком тем мой отец был! Видел он, как старик огненными шарами управляет. Знал о его силе злобной. Знал и боялся. Так в страхе и помер. Ну, а за ним уже мне и моей матери нести караул возле старика пришлось. Хорошо, что недолго мы с ним промучились. Стар Морозов уже совсем был и слаб. А все равно жутко было рядом с ним находиться.
Подруги слушали и не знали, верить бабке или нет. Возможно, она обезумела? Но если так, то ее безумие носит весьма странный характер. Про своего погибшего внука она вроде и не вспоминает почти, зато постоянно твердит про то, каким страшным человеком был покойный хозяин здешних мест. И еще эти огненные шары. Откуда они-то взялись в ее голове?
Но тут же помимо своей воли Кира вспомнила, как во время их путешествия по лесу им частенько попадались словно бы обглоданные огнем стволы деревьев. Причем дыры на них были как бы выжжены с одного боку. И если смотреть на них со стороны, то получалось, что через лес пролетел большой огненный шар, который и выжег себе среди деревьев тропу.
И мест с такими опаленными или вовсе уничтоженными огнем деревьями было не так уж и мало. Только путешественники наткнулись на три таких пожарища. И всякий раз Андрей старался увести свой отряд подальше. Он опасливо поглядывал по сторонам и ни за что не позволял людям идти по пепелищу, хотя там идти было бы значительно легче, да и направление совпадало.
Неужели эти пожарища наделали те самые огненные шары, о которых упоминала старуха и которыми, якобы, умел управлять старик промышленник?
– Злой силе Морозов свою душу продал, – продолжала бормотать бабка Наталья. – От Нечистого свое богатство получил. Тот тайны недр земных ему открыл, путь к богатству проложил. А взамен оброк на Морозова наложил. Каждый год столько-то и столько-то чистых человеческих душ ему в подарок отдавать! Вот Морозов и старался. В рудниках своих людей морил, да после там же и закапывал!
От слов старухи повеяло таким жутким холодом, что Кира даже порадовалась, что не довелось им найти клад старика Морозова. Ну его совсем, коли сокровище так густо на крови человеческой замешено. Когда дядя Коля рассказывал про клад, в его рассказах старик Морозов выглядел совсем иначе. Там он сам был жертвой, но никак не палачом.
– Но как же большевики выпустили Морозова? Раз схватив его, они должны были его убить!
– А он вывернулся. Откуп им богатый дал. Да и сила их сродни его собственной была. Слово он им заветное сказал, вот и отпустили они его. Свой же!
– Какой же он свой! По происхождению Морозов промышленником был. Врагом для красной власти.
– Так то я не о происхождении говорю, – усмехнулась баба Наташа, – а о том, кому Морозов поклоны бил. Большевики тоже Бога отрицали, храмы и церкви по всей стране разрушили. Священников изничтожили. Такого зла даже Морозов не учинял. Но все равно он тоже от Дьявола свою силу получил, как и большевики ваши. Хотя тот Нечистый, которому Морозов угодить стремился, только в здешних местах обитал, но с Хозяином красных тоже знался. Вот и отпустили большевики Морозова. Дом, фабрику, другое имущество себе забрали, а жизнь Морозову оставили.
– И что же, он так и жил до самой войны?
– Только в сорок втором году помер. Ох, и длинную же он жизнь прожил!
– И никто о нем не знал?
– Мой отец знал. Ну, и мы с матерью. Только родителей моих на этом свете больше нет. Одной мне ответ держать придется. Ох, горе-то горькое на наш поселок движется. И иконы-то, чтобы нас всех защитить, нету у меня больше! Как Пашка ее со стены снял, я сразу поняла, беде быть. От горя в постель слегла. Все никак оправиться не могла.
– Икона? Какая икона? Может быть… вот эта?
И Кира, словно повинуясь чьей-то чужой, более могучей воле, вытащила из-за пазухи икону, найденную ею в вещах у Сони. Глаза бабки Наташи сверкнули радостью. Она вскрикнула и протянула руки к иконе.
– Матушка! Заступница! Вернулась!
Старуха бережно прижала икону к груди, а потом, вглядевшись в печальный лик Матери, перекрестилась несколько раз, неслышно бормоча про себя молитву.
– Что же это за икона? – с любопытством спросила у нее Кира. – Старинная?
– Может, и старинная, а может быть, не очень. Не в старине ее сила.
– А в чем же тогда?
– Чудотворная она, огнем опаленная, но сама в огне том уцелевшая! Единственная вещь, которая на пепелище целой осталась! Ее мать моя нашла. И сразу поняла, что это Господь над нами наконец сжалился и послал нам Заступницу. Пока икона в Морозовске, черная смерть сюда не явится.
– Смерть с огнем? Та, что в елоховой роще прячется? В ельнике?
– Там у нее дом, – кивнула головой бабка Наталья. – Оттуда она по всей округе разлетается. Дьявольское место, а ты, Мария, знаю, повадилась туда за черноголовиками. Смотри, не сносить тебе самой головы, коли будешь за грибами в то место шастать.
– Баба Наташа, но я ведь по опушечке только. А грибов там тьма!
– Потому и тьма, что не ходит туда за ними никто! Одна ты у нас такая смелая!
С этими словами бабка Наташа бережно поставила вновь обретенную икону на ее место.
– А оклада мы не нашли, – произнесла Кира.
Но бабка Наталья лишь отмахнулась:
– Оклад – что? Не в окладе сила. Оклад другой куплю, коли понадобится. Да только чует мое сердце, скоро последние времена в наш Морозовск придут. Разбудил мой Пашка силу злую. Не знаю теперь, поможет ли заступничество Матери Божьей, хватит ли у Ней сил, чтобы воле дьявольской, что в этом месте так сильна, противиться?
И старуха опустилась на колени перед иконой. На гостей она больше не обращала внимания, целиком уйдя в молитву и кладя земные поклоны через равные промежутки времени. Поняв, что сегодня больше им поговорить со старухой не удастся, что она в их обществе больше не нуждается и оно даже ее тяготит, все три женщины потихоньку покинули ее избу.
Глава 11
Оказавшись наконец на улице, они перевели дыхание. Никому не хотелось признаваться, что
