рассказ старухи их напугал. Темная изба, скорбные глаза, полные слез и затаенного ужаса, да еще плюс вера самой старухи в то, что она говорила, все вместе сложилось в тягостное и тяжелое впечатление.
– Б-р-р! – первой передернуло Лесю. – Что за страсти бабка рассказывала? Какие-то ожившие покойники, которым она и ее родители служили много лет подряд. Что это было?
– А я так поняла, что они служили вполне конкретному живому человеку. Морозов, оказывается, вовсе не погиб, как мы думали, в семнадцатом году. Большевики его не расстреляли. То ли они его по какой-то причине действительно отпустили, приказав не высовываться, то ли ему удалось бежать, но так или иначе он умудрился дотянуть до самой войны. И скончался лишь в сорок втором.
– Как раз в сорок втором прежний Морозовск и погиб, – сказала тетя Маша. – И я сама в сорок втором на свет появилась. Баба Наташа на десять лет меня старше. Она тоже прежнего Морозовска почти не помнит. Ну, а я и подавно!
– А что за смерть огненную бабка все время вспоминала?
Тетя Маша пожала плечами.
– Ходят слухи, что те огненные шары, что в округе нашей частенько видят, всегда из одного и того же места вылетают.
– И… и откуда?
– Из той еловой чащи, от которой вы путь свой начали. Только у нас в Морозовске ее не иначе как проклятой или черной кличут. Так и говорят: Черный лес. И ходить туда, и верно, все наши поселковские избегают.
– А вы ходите? Выходит, вы в такие вещи не верите?
– А я не верю, – просто откликнулась тетя Маша. – Не верю, хожу и, как видите, ничего страшного со мной до сих пор не случилось. Зато и грибами запасаюсь на всю зиму. И для себя, и для всей родни, и даже на продажу остается!
Кира кивнула.
– И правильно! Если в еловой роще летают огненные шары, то там все деревья должны быть опалены огнем. А они целые! Ни одной прогалины мы там не видели.
– Зато в других местах их полно!
Тетя Маша пожала плечами:
– Говорят, что огненные шары в своем доме – в еловой роще, в Черном лесу ничего не жгут. Заклятье, мол, на этот лес такое особенное наложено, что огонь ему ущерба причинить не может. Ну, а в других местах огонь подземный шалит. И лес портит, и дома жжет. А бывает, что и людей убивает.
– Даже людей?
– А как вы думали? Старик Морозов тут всех в страхе держал из-за своей власти над этим огнем. На кого укажет, тот, считай, покойник. Найдут вскоре того человека обуглившимся, а одежда-то на нем вся целая. Вот людям и страшно было смерть лютую и непонятную от пламени подземного принять. Вот и слушались они Морозова, словно овцы своего пастуха.
– А вы сами видели, как огненные шары из еловой рощи вылетают?
– Несколько раз случалось. Но я им не мешаю, зачем им на меня нападать?
– А они и нападают?
– Но вы же слышали рассказ старухи, – с усмешкой пожала плечами тетя Маша, которой явно эти разговоры начали надоедать. – Огненные шары – это оружие старика Морозова. Проявление его злой силы, которую он получил от самого Сатаны. Вот и летают шары по округе, напоминают, что власть злого старика еще не совсем закончилась.
– Значит, вы все-таки в них верите?
– Видела их своими глазами, как после этого не верить? Только чистому душой их бояться не надо. Не тронут. Нету у них власти, чтобы человеку с чистыми помыслами вред причинить. Если в еловую рощу со светлыми мыслями входить, огонь подземный сам тебя обойдет. Не по вкусу ему чистые души. Таких Морозов, говорят, иначе губил. Силу свою злую пополнял.
Да-а-а… Похоже, подруги очень многого не знали о далеком предке Киры, и этот пробел следовало немедленно восполнить. И еще подруги понимали, что все происходящее вокруг них имеет куда более глубокие корни, чем им представлялось в начале их пути.
– А какие-нибудь исторические факты о жизни промышленника Морозова сохранились?
– Вам надо наведаться в областной краеведческий музей. Он в Золотом Ключе находится. Хотите, завтра в семь – семь пятнадцать туда автобус пойдет. Если раненько встанете, то к четырем часам управитесь и обратно тем же автобусом сюда вернетесь.
– У вас ходит всего один автобус?
– Так и не ездит к нам почти никто. Хорошо, что хоть утром людей автобус на работу отвозит, а вечером привозит. И на том спасибо, о большем и мечтать нечего. И так оба раза автобус полупустой уходит. С каждым годом все меньше и меньше людей в Морозовске остается. Верно и правда, что после смерти старика Морозова вся сила, что здешнюю жизнь питала, по капле назад в землю уходит.
Подруги уже устали от свалившихся на них новостей о нечистой силе, которая гуляет по округе. К тому же они совсем ничего не узнали про погибшего юношу – внука бабки Натальи. А ведь пошли к старухе именно затем, чтобы узнать у нее, кого она винит в смерти Паши. И вдруг оказалось, что старуха во всем видит проявление темных сил и злой воли покойного хозяина здешних мест. И совсем не хочет подумать о том, что в реку бедного Пашку мог кто-то и толкнуть. Кто-то вполне конкретный и никак не связанный с миром темных энергий.
– Лично мне такое совпадение очень подозрительно, – говорила Кира, отведя свою верную подругу подальше за высокую поленницу.
– Ты это о чем?
– О погибшем. Смотри, что получается. Сначала Пашка крадет у своей бабки икону, которую он считает, со слов старухи, весьма ценной. Но старуха почитает икону не за ее старину, а за ее якобы чудотворность. Икону ее мать нашла на пепелище в середине войны. Так что икона может быть и начала двадцатого века. И тогда большой цены в глазах антикваров она иметь точно не будет.
– Но Андрей икону все же не выкинул. Он Пашку обманул.
– Да. Обманул. Икону он спрятал среди вещей Сони.
– А почему у нее?
– Не знаю. Наверное, чтобы при обыске у него ничего не нашли.
– Каком обыске?
– Андрей парень очень осторожный и хитрый. Если это он толкнул пьяного Пашку в воду, то должен был предпринять меры, чтобы не осталось связующих звеньев между ним и этой трагедией. А икона-то как раз Пашкина. Разве не подозрительно, если она окажется у Андрея в вещах?
Но доказать то, что именно Андрей столкнул бедного парня в реку, подруги, разумеется, не могли. И наверное, никто не мог. Уж Андрей-то с его хитростью и умением лгать позаботился о том, чтобы в момент убийства рядом с ними никого не было.
На следующее утро подруги стояли вместе с несколькими мужиками и тетками, отправляющимися в соседний поселок на работу, и ждали автобус. Оказалось, что он один-единственный на всю округу и проходит через несколько окрестных деревень и поселков, где есть народ, желающий работать в Золотом Ключе. Автобус принадлежал артели старателей, так что цены на билеты были разумные. Видимо, это все равно получалось выгоднее, чем строить бараки и брать на себя содержание рабочих на месте добычи и переработки.
Лисица с подругами ехать отказался.
– У меня и так накопилось слишком много дел в Морозовске, – так обосновал он свой отказ от новой поездки. – Вы уж без меня как-нибудь, ладно?
Кира с Лесей прекрасно понимали, что все дело в новой пассии Лисицы, белокурой Гале, в которую этот повеса, похоже, втрескался не на шутку. Но они не протестовали. Пусть Лисица радуется, хотя, конечно, имя у девушки весьма странное. Да и внешность ее продолжала смутно тревожить Киру, которая никак не могла понять, кого же девушка ей напоминает.
Автобус по какой-то причине задерживался. И разговор собравшихся на небольшой площадке, которая служила в Морозовске одновременно еще и местом для вечернего променада, зашел о несчастном случае с
