для вашего мужского достоинства, что за вами следят, словно за малым ребенком. Никакой личной жизни! Вам ясно?
– Как же быть? – проблеял Григорий, нервно тряся головой.
Шейка у него была тоненькая, а голова огромная. Я бы на его месте постаралась избежать лишних нагрузок. Но мужики ни о чем сами подумать не в силах. Все им подсказывать надо!
– Я вам помогу избавиться от него, – великодушно предложила я, не представляя, во что это мое благородство выльется. – Вы сейчас стремительно побежите и спрячетесь за углом, а я беру вашего преследователя на себя. Ручаюсь, что он нам больше не помешает.
То ли ручалась я особо убедительно, то ли Григорий боялся показаться мне существом склочным и нерешительным, но спорить он не стал и метнулся прочь прежде, чем я успела приготовиться и занять боевую позицию.
– Что за самодеятельность? – прошипела я, с трудом догнав своего подопечного. – Была команда бежать? Не было, пробуем еще раз, но теперь действуем по моей команде и в другом месте.
В наказание я отвела своего козлика в местечко, где угла не было, зато была дивная помойка, за которой я и велела ему спрятаться.
– Она пахнет, а я в новом костюме, – попытался капризничать Григорий, но я быстро втолковала ему, что только жалкие маменькины сынки могут так думать, а настоящим мужчинам наплевать на такие мелочи, когда они хотят проявить себя должным образом в глазах прекрасных дам.
Григорий сник и сказал, что согласен на все, просто он боялся, что я сочту его поведение слишком уж мужественным, а это в последнее время не в моде. Я его уверила, что за модой не гонюсь, и он покорно встал на старт. Я за это время успела вывести его на открытую с трех сторон площадку, где единственным пригодным для слежки укрытием были густые кусты у Григория за спиной. Из них-то, по моему мнению, и должен был выскочить преследователь. Мне надо было только изловчиться, подставить ему ножку или двинуть по башке чем-нибудь тяжелым. Последнее вообще-то являлось излюбленным Маришиным средством, но я полагала, что у меня выйдет не хуже. В конце концов, всегда можно метнуть ему вслед одну из мусорных урн. Они тут отличались компактностью, и даже я справилась с ними без особых усилий.
– А теперь я должна поругаться с вами и прогнать вас, – сообщила я Григорию, когда все предварительные приготовления были закончены.
– В чем же я провинился? – ошарашенно спросил Григорий.
Я мысленно чертыхнулась, но, напомнив себе про возможный переезд ко мне Мариши, только скрипнула зубами и объяснила:
– У вашего преследователя должна создаться полная иллюзия того, что вы покидаете меня насовсем. Иначе он за вами не кинется, ясно?
Григорий одарил меня восхищенным взглядом и признался, что с первого взгляда понял, что я необычная девушка. Я мрачно усмехнулась, ненавязчиво давая ему тем самым понять, что всю мою уникальность у него еще будет время ощутить на собственной шкуре, если он немедленно приступит к выполнению нашего уговора. Но начать все-таки пришлось мне.
– Ты мне жутко надоел, придурок, – с огромным облегчением выпалила я сокровенное, накопившееся в душе. – Глаза бы мои больше тебя не видели. Сколько ты еще за мной таскаться будешь со своими гнусными мыслишками? Любишь ты меня, да? Так мне на это наплевать, у меня есть другой.
Григорий побледнел и мелко задрожал. Но величественно удаляться прочь не собирался. Пришлось мне поднапрячься и подсказать ему.
– Что ты стоишь, как болван? – скандальным тоном поинтересовалась я. – Я тебе все уже сказала. Я с тобой встречалась только из-за твоих денег, а теперь у меня есть другой, у которого и денег больше, и сам по себе он настоящий мужик.
Григорий слушал разинув рот и бежать никуда не собирался. Оставалось последнее средство.
– Ты самая настоящая тряпка! – презрительно проговорила я. – Даже уйти по-мужски не в состоянии.
На минуту мне показалось, что Григорий влепит мне пощечину, но он только махнул рукой, сгорбился и энергично зашагал прочь. На секунду мне его стало даже жалко, особенно когда я представила себе, как он будет сидеть за какой-то подозрительной помойкой и страдать там за неизвестного отвергнутого жениха. Но тратить много времени на сочувствие я не могла. В любой момент из-за кустов мог показаться преследователь, которого надо было нейтрализовать.
Но, к моему удивлению, вместо незнакомой рожи из зелени выскочил Мишка, который помчался в направлении помойки, бросив мне на ходу:
– Ну знаешь, это просто вне всяких рамок!
Следом за ним появилась Мариша, которая сразу же бросилась ко мне с упреками:
– Что же ты сразу не призналась, что вы давно знакомы? И откуда это у тебя вдруг появился мужик, который к тому же богаче этого доктора? У тебя же сроду денежные мужики не водились. Или ты их от меня скрывала? Конечно, скрывала, этого доктора ты же утаила, значит, могла так же поступить и с остальными. Хороша подруга!
И Мариша надулась. Я выразительно покрутила пальцем возле виска и заглянула в пролом зеленых насаждений. Там на травке безмятежно разлегся крепенький, но ничем особо не примечательный парнишка.
– Что это он? – удивилась я. – Спит? Как же вы его не разбудили, когда в кустах топтались, пьяный он, что ли? И где преследователь, из-за которого я всю эту комедию затеяла?
– Так это он и есть, – все еще дуясь, сказала Мариша. – Мишка его и уложил.
– Наповал?! – ужаснулась я.
– Нет, только отдохнуть. Он нам страшно мешал, все время мелькал перед глазами и к тому же не забывал оглядываться по сторонам, так что подобраться к нему удалось, только когда ты начала орать на доктора. Тут он малость увлекся и потерял бдительность. Мишка его и тюкнул по затылку.
Я не стала уточнять, чем орудовал Мишка, вдруг это мне придется не по вкусу. Но зато спросила:
– А этот парень тоже мент?
– Может, и мент, но документов у него с собой никаких. Только мобильник и органайзер, в котором какие-то записи. У ментов бывают мобильники?
– Только когда они работают на бандитов, – твердо заверила я Маришу. – Если каждому менту давать по мобильнику якобы для служебного пользования, то наше государство разорится на оплате разговоров, а оно и так с трудом концы с концами сводит. Пошли к Мишке, он там что-то нервничает.
Мишка и в самом деле нервничал. Потому что вряд ли человек в нормальном состоянии будет бегать вокруг помойки, удовольствия при этом не испытывая. То есть я хочу сказать, что если уж бегать, так хоть кайф от этого ловить, а Мишке явно его трек не нравился, судя по багровым пятнам на лице, но он продолжал бегать как заведенный.
– Где Гришка? – набросился он на меня, стоило мне подойти поближе. – Я уже тут все обежал, куда он мог отправиться?
– Мишка, ты, что ли? – раздался удивленный голос из ближайшего бачка. – А я думаю, кто тут так мечется?
На бачке поднялась крышка, и оттуда высунулась бледная физиономия моего доктора.
– Вот хотел спрятаться получше, – кинув на меня застенчивый взгляд, пробормотал Григорий, а я поняла, что так просто мне от него теперь не избавиться. Если уж он ради того, чтобы мне угодить, готов по мусорным бачкам в своем новом костюме лазить, то это многое значит.
– Вылезай, друг, и пойдем отсюда, – протягивая ему руку, сказал Мишка.
– Вы кто, девушка? – удивился Григорий. – И где мой друг, который был тут секунду назад? – продолжал удивляться Григорий.
– Это он и есть! – очень довольный впечатлением, театрально произнес Мишка, на секунду приподнимая парик.
Григорий присмотрелся и неожиданно завопил:
– Ну ты даешь! Наряжаешься тут в бабское платье и счастлив, судя по роже. А ты вообще знаешь, что мне пришлось по твоей милости пережить?
– Знаю, но больше к тебе не придут, – пообещал ему Мишка. – Ты с завтрашнего дня уходишь в отпуск.
