— Почему это?
— Вы — заинтересованная сторона. И, следовательно, ваши показания в учет не принимаются.
— Что за чушь?! Он был дома! Слышите вы? Мой сын был дома!
— Когда?
— Когда убили эту мерзавку!
— А откуда вы-то знаете, когда это случилось? Или кто-то из вас присутствовал при этом? И поэтому вы знаете время ее смерти?
Удар был силен. Женщина даже зашаталась. Ее полное румяное лицо бледнело по мере того, как она осознавала, что, желая помочь сыну, она лишь навредила ему.
— Так откуда? — настаивала Кира. — Откуда вы знаете, когда и как была убита Светлана?
— Мама! — завизжала прыщавая девица. — Ничего им больше не говори! Пусть с ордером приходят! Пошли вон! Вон пошли!
Она затопала ногами. И завизжала так пронзительно, что у подруг даже уши заложило.
— Вон! Вон! Пошли вон! Убирайтесь!
Мать тяжело шагнула к дочери и влепила пощечину и ей. Теперь брат и сестра и вовсе стали выглядеть словно близнецы. Но по крайней мере на кухне стало тихо. Слышалось только тяжелое дыхание всех троих. Затем мамаша вновь развернулась к подругам. И от ее тяжелого упорного взгляда девушкам стало здорово не по себе. А ну как в самом деле она Светку убила? Тогда от этой мадам можно ждать любой выходки!
— Мы к вам пришли по делу, — напомнила женщине Кира. — Поговорить. Впрочем, если вы не желаете разговаривать по-хорошему, то мы ведь можем вас и в отделение пригласить.
— Понимаю, — лицо воительницы помрачнело.
— Не надо в отделение, — взмолилась она. — Владя у меня такой впечатлительный. А у вас там убийцы, разбойники разные, воры… проститутки!
Последнее слово было произнесено с таким ужасом, словно первые категории граждан были еще ничего по сравнению с последними. И чем, интересно знать, бедные безобидные жрицы любви не угодили мадам? Впрочем, подруги догадывались, чем именно. И не ошиблись.
— Так я и знала, что от этой девчонки будут неприятности. Едва я ее мельком увидела в квартире отца, сразу поняла, нужно ждать беды!
— Что? Прямо так сразу и поняли?
— Да!
И, прижав к своей необъятной груди полные руки, она возопила:
— Любящее сердце — вещун! Я сразу поняла, что отцу следует ждать беды от этой девицы!
— Скажите лучше правду. Вы сразу же испугались, что отец оставит свое имущество ей.
— Нет! Клянусь вам, нет! Тогда я про эту девицу еще ничего не знала.
— Так уж и ничего?
— Ну, то есть знала, что к отцу ходит какая-то медсестра из поликлиники. Делает ему уколы. Но мне и в голову не могло прийти, чтобы мой престарелый отец увлекся такой девицей. Да у него внучка старше!
— Мама! — воскликнула дочь с возмущением. — Что ты говоришь?!
— Молчи, несчастная. Какая теперь разница!
И, повернувшись к подругам, продолжила:
— Эта девчонка околдовала моего отца. А потом убила. Да! Да! Что бы там ни говорили врачи, будто бы отец скончался от инфаркта, я точно знаю: эта девица убила его!
— Не может быть! Вы же сами сказали, инфаркт!
— Будто бы мало есть специальных лекарственных средств, способных вызвать у человека сердечный приступ! Целая куча!
— Так уж и куча?
— По телевизору только и рассказывают, что про бедных стариков, которых отправляют на тот свет с помощью этих препаратов. А Света была медиком! Так что должна была знать все эти способы!
Подруги молчали. С одной стороны, им было ясно, что хитрая женщина просто старается перевести стрелки на покойницу. Мол, вот какая она была плохая, а мы-то все ее несчастные жертвы.
Но что бы ни думали подруги, они все же допускали мысль… даже не мысль, а так, десятую часть крохотной мыслишки, что их бывшая одноклассница Светочка в самом деле занималась чем-нибудь нехорошим.
— В конце концов, жила она явно не по средствам, — прошептала Леся на ухо Кире. — Какая там у медсестры зарплата?
— Ну, тысяч семь или десять.
— Какие десять. Скажи лучше пять!
— Ну, пять.
— Вот! А у Светки каждый месяц была новая пара обуви. И не с рынка. А сплошной Диор и Гуччи. Настоящий Гуччи!
— Брось! Врала!
— Танька говорит, что своими глазами видела, как Светка в бутике расплачивалась!
Последнее замечание заставило Киру поверить в то, что Светка в самом деле щеголяла в фирменных сапожках. Но и лишний раз насторожило в отношении Таньки.
— Что-то слишком часто Танька на нашу Светочку натыкалась. Тебе не кажется?
— Ну… Вообще-то да. И что? Простая случайность!
— Ой, боюсь, что никакая не случайность. Следила она за ней.
Леся пожала плечами. Мол, сейчас-то какая разница, следила Танька за своей соперницей или не следила. Сейчас другой персоной нужно заниматься. И глазами показала в сторону терпеливо ожидающей мамаши. А та только и ждала, чтобы на нее снова обратили внимание.
— Вы бы проверили, чем там Светочка ваша замечательная занималась! — воскликнула она со слезой в голосе. — И сколько у нее таких клиентов, как мой отец, было! Уверена, картина получится весьма любопытная.
— Проверим.
— У моего отца было огромное состояние! Огромное! Он всю жизнь собирал свою коллекцию картин! Некоторые полотна из нее теперь потянут на десятки, а то и сотни тысяч долларов! Представляете?!
— Представляем.
— Не беспокойтесь, мы и это проверим.
— А я вот беспокоюсь! — И она жалобно хлюпнула носом. — Беспокоюсь о том, как бы смерть моего отца не осталась безнаказанной.
— Вы же обвиняете Свету в его смерти!
— Ну да.
— Так ее уже убили!
Это замечание поставило собеседницу в тупик. Но ненадолго.
— Не успокоюсь, пока не вытрясу все ее грязное белье! Пусть не думает, что если умерла, то я стану спокойно смотреть, как ее хоронят словно порядочную! Это она убила отца. Довела его до инфаркта! Вы обязаны разобраться!
Подруг уже стала доставать эта настырная особа. И Кира ответила немного грубо.
— Сказали уже, разберемся!
А Леся мягко добавила:
— А вы лучше расскажите нам, кто вам рассказал о смерти Светы?
Этот простой вопрос неожиданно лишил разговорчивую особу дара речи. Надо же! Только что болтала без умолку. А тут замолчала, словно воды в рот набрала.
— Никто!
— Ах, не лгите же! В вашем возрасте это уже почти неприлично!
— Честное слово, никто!
— Не надо разбрасываться своим честным словом направо и налево. Особенно, когда заведомо
