копаться в вещах своей подруги, – сказала я.
– Кати мне не подруга, – отрезала Мариша. – Я ее видела всего несколько раз. Если бы не Густав, я бы вообще с ней общаться не стала. Очень слащавая особа, липла к Густаву словно пиявка. И все время ругает Россию.
– Такое не прощается, – согласилась я.
В общем, в вещах Кати мы нашли лишь один предмет, который нас насторожил. Это был сотовый телефон марки Simens. Телефон был отключен и лежал у Кати на самом дне ее сумки. Конечно, мы бы не стали брать чужую вещь, но тут в дверь просунулась Юлькина голова и зашипела:
– Сматывайтесь, она уже входит в отель.
Мы заметались. Мариша запихивала сумку Кати обратно в шкаф и совала себе за пояс брюк листы, найденные в чемодане Густава. К счастью, на Марише в этот день было надето нечто большое и бесформенное, напоминающее парус. Под этим самым одеянием можно было спрятать не только жалкую стопочку бумаги, а и целую энциклопедию в твердом переплете.
Я поспешно застелила покрывала на кроватях, а потом мы пулей вылетели из номера. И стоило нам захлопнуть за собой дверь, как в конце коридора показалась Кати.
– Девочки, – сказала она, увидев нас. – Мне так грустно. Можно я побуду с вами?
– Конечно, – с готовностью согласилась Юлька.
И, обняв Кати, она провела ее в наш с подругами номер.
– Могли бы и не торопиться, – сказала Мариша, провожая их взглядом.
– Больше я ничего обыскивать не буду до тех пор, пока ты не объяснишь, что все это значит, – сказала я.
– Ладно, – смирилась Мариша. – Но только я и сама мало что знаю. Так, обрывки телефонного разговора моего мужа, которые мне удалось подслушать.
И, усевшись на диван в прохладном и пустынном в этот час холле, Мариша приступила к рассказу о том, что заставило ее тайком пригласить с собой на Кьянти Густава и его подругу.
– Понимаешь, я уже рассказывала вам с Юлькой, что мне покою не давала мысль, что я не целиком в курсе дел моего мужа, – объясняла Мариша. – Я буквально лопалась от желания узнать о них побольше. Но Карл, как на зло, ни во что меня не посвящал.
Но однажды Марише повезло. Она оказалась дома, когда зазвонил рабочий телефон мужа. Нужно сказать, что, как только муж перешел на новую должность, у них в доме сразу же появился еще один телефонный аппарат. Серого цвета. Поставили его в кабинете Карла, так он называл комнату, куда прятался от Мариши, когда она его слишком уж доставала. И Мариша знала, что если звонят по серому аппарату, то этот звонок обязательно адресован мужу.
– Он сам мне объяснил, что ему часто будут звонить по служебным делам. И чтобы всегда иметь свободный доступ к связи, ему выделили дополнительную линию и второй телефонный аппарат.
– А почему было не воспользоваться просто сотовым телефоном? – удивилась я.
– Потому что мужу по его серому телефону звонили без конца, – сказала Мариша. – Бывало он часами обсуждал что-то с кем-то. С сотовой связью он бы разорился или разорил бы свою контору.
– А с кем он говорил?
– Не знаю, – почти простонала Мариша. – Через двери комнаты, где стоял этот проклятый телефон, было совершенно невозможно услышать что-то внятное. Бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу. И все. Ничего не удавалось услышать. И в отсутствие Карла этот телефон никогда не звонил.
С самого начала Карл объяснил супруге, что это его служебный телефон, звонить по нему нельзя, снимать трубку, если он звонит, тоже нельзя. И вообще, трогать его не рекомендуется. Разумеется, эти предосторожности еще больше разогрели любопытство Мариши.
– И вот недели через две или три, как этот телефон у нас появился, я вошла в дом, вернувшись из магазина, и услышала, как он звонит.
– А как ты прямо с порога определила, что это именно телефон Карла звонит? – удивилась я.
– Ой, – махнула рукой Мариша, – это самое простое. У него звонок как сирена. Как завоет, так на весь дом. Ошибиться невозможно.
Первым побуждением Мариши, когда она услышала звонок, было кинуться к телефону. Чисто рефлекторно. Но потом она вспомнила предостережения мужа и к телефону не подошла. А он продолжал звонить. Тогда Мариша подумала, что вдруг это звонит ей ее муж. И уже собралась снять трубку, но смекнула, что это, возможно, провокация со стороны мужа. Вот она сейчас снимет трубку, а муж начнет орать, почему это она его не слушает и трогает его драгоценный телефон.
Тогда Мариша еще некоторое время постояла возле телефона. Неожиданно он перестал звонить. Облегченно вздохнув, что избавилась от искушения, Мариша направилась к двери. Но тут телефон зазвонил снова. Это было уже чересчур. Мариша схватила трубку и, к своему удивлению, услышала голос Густава. Да, да, того самого Густава, которого сейчас полицейские увезли в морг.
– А ты не ошиблась? – спросила я.
– Нет, – уверенно покачала головой Мариша. – Это точно был голос Густава. И к тому же он назвал себя, думая, что говорит с Карлом.
– А что ты?
– Я ничего не ответила. Густав еще некоторое время покричал в трубку, а потом отключился.
– И больше не звонил?
– Не знаю, потому что через пять минут после этого звонка домой вернулся Карл. И уже сам подходил к телефону. Но мне кажется, что Густав ему звонил и рассказал о своем первом звонке. Потому что Карл в тот же вечер вышел ко мне в сад, где я возилась с цветами, и начал интересоваться, не трогала ли я его телефон.
– И ты, разумеется, соврала? – спросила я.
Мариша кивнула:
– А что бы ты сделала на моем месте? Ведь Карл мне объяснил, что телефон трогать нельзя. А я все- таки не удержалась и сняла трубку. Признайся я, и Карл никогда в жизни не простил бы мне этого. Он такой принципиальный!
– Ну и черт с ним, – сказала я. – А что было потом?
Потом было то, что Мариша удвоила свои усилия, чтобы все-таки подслушать, о чем говорит ее муженек во время своих служебных разговоров. Деятельная натура Мариши требовала ясности в этом вопросе.
Кроме того, у Мариши зародилось неясное подозрение, что раз Карл так упорно не допускает ее до серого телефона, то ведь по нему могут звонить не только коллеги Карла. А может звонить и любовница. Прежде Мариша никогда не думала ни о чем таком. Но прежде муж от нее ничего не скрывал, но, как говорится, все течет, все меняется. Как знать, может быть, муж завел себе любовницу? И крутит с ней любовные беседы прямо под носом у законной жены? Да еще эти подозрительные командировки, в которые теперь так полюбил ездить. Конечно, он оправдывался служебной необходимостью, но раньше ведь такой необходимости не возникало?
И еще была одна настораживающая деталь. Иногда сразу же после телефонного звонка Карл моментально собирался и уходил из дома. Часто на всю ночь. И самое ужасное, что, уходя, он зачастую одевался как для парадного выхода. Оправдывались все эти отлучки опять же работой. Но пару раз Карл возвращался домой и от него пахло вином и дорогими женскими духами.
– Я совсем извелась, – рассказывала мне Мариша. – И в конце концов поняла, что пойду на любые меры, лишь бы узнать, о чем и главное – с кем разговаривает мой муж, вернувшись с работы.
– И что ты сделала? – с любопытством спросила я.
– В общем-то, ничего особенного, – пожала плечами Мариша. – Купила дрель, прокрутила в стене, которая разделяла кабинет Карла и нашу гостиную, несколько дырок и прикрыла их с обеих сторон картинками.
– И Карл ничего не заподозрил?
– Ну, морская акварель, под которой теперь скрывалось слуховое отверстие, и так висела у Карла в кабинете, – сказала Мариша. – Я ее даже передвигать не стала. Просверлила дырки, а акварель повесила на место. Ну а картину для гостиной я привезла еще из своей прошлой поездки в Питер. Она так и простояла все это время прислоненной к стене. И когда наконец я ее водрузила на стену, Карл меня только
