Мы вздрогнули и огляделись по сторонам. Хорошо, что в холле было пустынно. А не то старания Грека скрыть факт смерти Густава пошли бы насмарку из-за несдержанности Карла.
– Кто тебя просил тащить этого бедолагу на непонятный остров без всякой охраны? – продолжал нападать на свою жену Карл.
– Какую еще охрану ему нужно было? – возмутилась Мариша. – Да тут такие дела творятся, что, если хочешь знать, к каждому нужно охрану приставлять! И ты вообще хоть бы спросил, как мы тут поживаем? Мы с девочками, между прочим, чуть не утонули, дважды едва было не сломали себе шею или другую важную часть тела и к тому же этой ночью в нашу знакомую стреляли.
От перечисленных несчастий, которые свалились нам на голову, Карл неожиданно притих и сказал:
– Пойдем отсюда!
– Куда это? – воинственно спросила Мариша.
– К вам в номер, – сказал Карл. – Там поговорим.
– Там нельзя, – возразила я. – Там Юлька утешает Кати.
– Как? – воскликнул Карл. – Кати еще тут?
– А куда ей деваться? – удивилась Мариша.
– Тогда быстрее к ней! – воскликнул Карл.
И стащив свою жену с диванчика, начал подталкивать ее в сторону лестницы. Пришлось подчиниться грубой силе. На лестнице нам встретилась Тата. Она удивленно посмотрела на Карла, тащившего Маришу за собой.
– Это мой муж, – успела сообщить ей Мариша. – Он приехал меня навестить.
– Милости просим, – пробормотала Тата.
И на ее лице отразилось сомнение, так ли это хорошо, что на острове появился новый постоялец. Как ни крути, а еще одна потенциальная жертва для неведомого преступника. Но вслух она ничего не сказала, и мы продолжили путь до нашего номера. Как только мы очутились в номере, Карл первым делом кинулся к Кати. И что бы вы думали? С выражением соболезнования? Ничуть не бывало!
– Кати, Густав перед смертью не оставлял тебе каких-нибудь записей? – спросил он у нее.
Ну, вы видели такого черствого человека! Одно слово, полицейский!
– Нет, – ошеломленная натиском Карла, покачала головой Кати. – Какие записи? И как он мог знать о том, что умрет? Он же всего лишь пошел за моей шалью.
И она горько разрыдалась.
– Кати, Кати! – нервно запрыгал перед ней Карл. – Я понимаю твои чувства. Но прошу тебя, соберись ради всего святого. И ответь мне, не говорил ли тебе Густав, что если с ним что-нибудь случится, то ты должна передать мне кое-что.
– Что... кое-что? – сквозь слезы спросила Кати. – Выражайся ясней!
– Нет, ничего, – со вздохом сказал Карл. – Раз ты не понимаешь, видимо, он ничего не просил мне передать.
И Карл погрузился в мрачную задумчивость.
– Карл, – рискнула прервать ход его мыслей Мариша. – Ты нам объяснишь, в чем дело?
– А?! – очнулся Карл. – Ты о чем?
– Ну обо всем, – сказала Мариша. – То, что ты примчался сюда на остров, едва узнал, что и Густав тоже тут. То, что ты требуешь от Кати какие-то записи покойного. Что все это значит?
– Мариша, что ты опять себе вообразила? – сделал удивленное лицо Карл. – Я примчался на остров, потому что тут Густав? Что за чушь? Да ты хоть помнишь, что ты сама наговорила мне на автоответчик? Что тут у вас случилось убийство, что вашего друга арестовали, что твою подругу тоже подозревают в убийстве. Какие-то пропавшие трупы. Как я мог не примчаться?
Нам всем троим, за исключением Кати, которая предавалась своей скорби и до остального ей дела не было, стало очевидно, что Карл врет. По какой-то причине он не хочет раскрывать нам причину своего интереса к Густаву.
– А где вещи Густава? – неожиданно спросил Карл.
Мы переглянулись. Что же, Карл, мыслишь ты правильно, но немного опоздал.
– Вещи Густава у него в номере! – сладким голосом сказала Мариша. – Ключ тебе дать?
Карл кивнул.
– Кати, ты не будешь возражать, если я осмотрю ваш номер? – спросил он у девушки.
Кажется, Кати это предложение шокировало. И она начала возражать и даже очень решительно. Но Карл настаивал, напирая на то, что случилось убийство и он как полицейский обязан попытаться его расследовать. В общем, в конце концов Кати пришлось дать свое согласие. Но, кажется, она не слишком доверяла Карлу, потому что пошла вместе с ним, хотя Карл и уверял, что это совершенно лишнее и лучше бы ей побыть с подругами. То есть с нами. Тоже мне, нашел подруг для бедняжки.
– Как вы думаете, Карл догадывается, кто мог желать смерти Густава? – спросила Юлька, когда Карл и Кати вышли из номера.
Мы с Маришей мрачно кивнули.
– А как бы нам это из него вытянуть? – снова спросила Юлька.
Лично я этого не знала.
– Пока мы с вами продолжаем действовать самостоятельно, – сказала Мариша. – Если Карл будет и дальше скрытничать, то обойдемся и без него. Мы уже знаем достаточно. И у меня есть одна мысль, как заставить Карла разговориться. Но для этого нужно подождать, пока он закончит обыск. А ты, Даша, иди на пляж и высматривай там мужчину, который мог быть твоим ночным визитером.
– Я одна боюсь, – поежилась я.
– Не выдумывай чепухи! – возмутилась Мариша. – Никто тебя днем на пляже не обидит.
– Даша, я могу сходить с тобой, – предложила Юлька.
– Отлично! – обрадовалась Мариша. – А я загляну на кухню и попытаюсь выяснить все, что там говорят про это злосчастное оливковое масло.
Таким образом наши пути разошлись. До обеда оставалось еще около полутора часов. Поэтому на пляже было многолюдно. Мы с Юлькой честно прошлись до Большой бухты, понаблюдали за людьми, играющими в пляжный волейбол, за катающимися на водяных горках и за прыгающими с трамплина. Но ни одного мужчины со знакомым мне по прошлой ночи силуэтом я не увидела.
Мы еще немного побродили по берегу моря. Оказалось, что за Большой бухтой есть еще серия маленьких бухточек и участков дикого пляжа. Тут мы никого, кроме проносящихся мимо нас на водных мотоциклах, не увидели, заскучали и вернулись обратно.
– Я все думаю, – неожиданно сказала Юлька, – что за нелепая идея поливать маслом ступени на лестнице?
– Это ты о чем? – спросила я.
– Ну помнишь, когда мы пошли встречать катер, на котором приплыли Густав и Кати, и поскользнулись. Носильщик Дима тогда еще сломал себе руку.
– Помню, конечно, – кивнула я. – Тогда еще лампочки в двух фонарях на самом опасном участке были разбиты. Мы сами просто чудом спаслись, когда встречали катер с Густавом и Кати.
– Ну, как-то нелепо выходит, – сказала Юлька. – Если ловушка была приготовлена для Ксюты, которая больше всех и пострадала, то как преступник мог быть уверен, что по лестнице будет первой спускаться именно она?
– Может быть, он сидел в укрытии, а когда увидел, что она начала спускаться, то вылез, разлил масло и смылся, – предположила я.
– Пойдем проверим твои слова! – оживилась Юлька.
Мы поднялись по лестнице до того злосчастного места, которое до сих пор выделялось из-за более темного цвета ступеней, чем остальная часть лестницы. И осмотрелись по сторонам. После двухминутного осмотра стало ясно, что укрыться тут было негде. По обеим сторонам лестницы поднимались на метр вверх скалы. Конечно, устроившись за ними, можно было поднять руки и вылить масло на ступени. Но все дело в том, что, находясь за камнями, ограждающими лестницу, нельзя было увидеть, кто спускается по лестнице и вообще спускается ли по ней кто-либо.
Мы с Юлькой в этом убедились, потратив оставшееся до обеда время на то, что сидели то в одном, то в
