похвалил.
Теперь Мариша должна была быть готовой в любую минуту. По первому же сигналу тревоги, каким для нее являлся звонок серого телефона, требовалось занять боевой пост у слухового отверстия в гостиной.
– Первый звонок случился в тот же вечер. Как только за Карлом закрылась дверь его кабинета, я уже приникла к стене в гостиной. Но в тот раз мне удалось узнать немного. Разговор был совсем короткий. Карл сказал: «Да, это я. Сейчас буду». Собрался и уехал. Правда, не на всю ночь, а только часа на четыре. Но все равно. Покоя я больше не знала. И теперь только и караулила своего мужа и его абонентов.
– А не лучше ли было вызвать мастера, чтобы он в отсутствие Карла сделал что-нибудь такое с его телефоном, чтобы ты могла слышать весь разговор, а не только реплики Карла? – спросила я.
– Думаешь, твоя подруга совсем дура? – с горечью спросила Мариша. – Думаешь, я сама об этом не подумала? Но я боялась, что Карл заметит прослушку. И тогда весь мой план пошел бы насмарку. И я бы вообще ничего не услышала.
Я понимающе кивнула. Когда шпионишь за собственным мужем, и в самом деле нужно быть очень осторожной. Малейшая ошибка, когда чувства накалены, легко может привести к грубой сцене, а от нее недалеко и до развода. Например, не каждый человек в состоянии спокойно выслушать, переварить и усвоить то, что ему может высказать Мариша в порыве ярости.
– В общем, я продолжала слушать разговоры Карла, – рассказывала мне Мариша. – И вскоре могла сказать, что он общается всего с тремя людьми. Причем все эти трое совершенно не интересовали Карла в смысле секса.
– И кто были эти люди? – спросила я. – И как ты их различала? Карл называл их по именам?
– Слушай, – сказала Мариша. – Во-первых, это был босс Карла. С ним Карл разговаривал в почтительно-уважительной манере. Потом – напарник Карла. С ним он говорил на равных. И был еще Густав. Вот с ним Карл разговаривал покровительственно или даже скорее снисходительно. Я так поняла, что Густаву что-то было очень нужно от Карла, а тот хотя и обещал ему что-то, но требовал определенных гарантий. Густав в свою очередь тоже требовал от Карла гарантий. Но я так и не смогла понять, о чем шла речь. Они только и делали, что взаимно требовали гарантий. И дальше этого дело не двигалось.
– Ну а зачем ты притащила Густава на этот остров? – спросила я.
– Если быть до конца честной, то это он сам со мной напросился, – сказала Мариша. – А дело получилось так. Когда Карл отправился в свое очередное служебное расследование, ему позвонил Густав. Позвонил по обычному телефону, потому что к серому я теперь подходить не решалась. А Густаву, видно, необходимо было переговорить с Карлом или передать ему сообщение. В общем, Густав позвонил по обычному телефону, я ему объяснила, что Карла в городе нет. И Густав сказал, что, раз Карла нет в городе, я должна передать мужу, что он, Густав, срочно уезжает. Я ответила, что тоже уезжаю. И Густав внезапно очень захотел ехать со мной.
– А ты устроила так, чтобы Карл не узнал, что вы едете в одно место?
– Да, – кивнула Мариша.
– Слушай, но ты же говорила, что Густав и прежде приходил к вам в дом. И даже приводил с собой Кати, – напомнила я Марише. – Выходит, что Густав с Карлом находились в приятельских отношениях?
– Ну да, – кивнула Мариша. – И я бы даже сказала, что они были знакомы давно. Потому что в их разговоре, когда Густав приходил к нам с Кати, проскальзывали упоминания о каких-то событиях почти семилетней давности.
– Но зачем в таком случае Густаву звонить Карлу по серому телефону или, если на то пошло, вообще звонить по телефону? Почему он не мог спокойно прийти к вам домой и поговорить с Карлом о том, что его волновало? Может быть, этот человек, чей голос ты слышала по серому телефону, кто-то совсем другой, а не Густав? И ты просто перепутала?
– Ничего я не перепутала! – возмутилась Мариша. – Это точно был Густав. А насчет того, почему он не мог прийти и поговорить у нас дома, я же тебе объясняла: дружки скрывали какую-то тайну, в которую не хотели посвящать посторонних. Меня в том числе. Карл боялся, наверное, что я могу подслушать.
– Но можно же было выбрать время, когда тебя нету дома, – возразила я. – Или встретиться в другом месте. В кафе, например. В парке, в магазине да на кладбище, наконец!
– Может быть, они и встречались, – пожала плечами Мариша. – Мне-то Карл не докладывал, где и с кем проводит свое время. А насчет того, почему Густав звонил Карлу именно по серому аппарату... Я же тебе объясняла, наш домашний телефон мог прослушиваться, а тот, серый, как я поняла из разговора Карла с тем же Густавом, не прослушивался.
Меня что-то в этой истории продолжало не устраивать.
– А почему ты не проследила за своим мужем? – спросила я у Мариши.
– Я пыталась, – смущенно ответила Мариша. – Но каждый раз теряла его уже через первые десять минут слежки. И знаешь, десять минут – это был рекорд. Иногда я теряла Карла из виду почти сразу же после начала слежки.
– Ясно, – вздохнула я. – Действительно, загадочно. Ну и что там у вас вышло с Густавом, когда он позвонил Карлу в последний раз?
– Ну, я сказала, что еду отдыхать. И Густав сообщил, что поедет со мной. Это идея Густава – сделать так, чтобы никто, даже Карл, не знали, что мы едем в одно и то же место. Но теперь, после смерти Густава, Карл, конечно, узнает, что мы отдыхали вместе.
Я поежилась.
– И мне даже страшно предположить, что он себе вообразит, – закончила Мариша, и в этот момент в холл вошел мужчина лет тридцати в легком светлом костюме, с привычно хмурым выражением на вообще-то симпатичном лице.
– Карл! – воскликнули хором мы с Маришей.
Вошедший развернулся на девяносто градусов и уставился на нас с Маришей.
– Вот вы где! – сказал он с оттенком легкого злорадства на вполне приличном русском. – Сплетничаете.
Подойдя к нам, Карл чмокнул жену в щеку и тихо сказал:
– Мариша, я вылетел, как только прочитал твое сообщение на автоответчике. Где Густав?
– Как это где Густав?.. – растерялись мы. – Его только что увезли. Ты разве не видел?
– Впрочем, конечно, не видел, – сказала Мариша, немного подумав. – Грек ведь постарался сделать все возможное, чтобы никто не видел тела.
– Тела?! – воскликнул Карл, словно в его сердце выпалили целой автоматной очередью. – При чем здесь тело? Кто увез Густава?
– Полицейские, – растерянно сказали мы. – Разве ты с ними не столкнулся?
– Где? – спросил Карл. – В море? Нет, я с ними не столкнулся. А почему полицейские увезли Густава?
– Потому что он умер, – сказала Мариша сначала по-русски, а потом по-немецки, чтобы до мужа лучше дошло.
Услышав эту новость сразу на двух языках, Карл рухнул на соседний диванчик и уставился прямо перед собой невидящим взглядом. При этом лицо у него приняло неприятный зеленоватый оттенок. Мой психотерапевт рекомендовал мне носить одежду точно такого же цвета, чтобы сбалансировать различные энергии моего организма. Но в качестве цвета лица этот оттенок не очень подходил.
– Как это случилось? – наконец прошептал Карл, устремив на нас с Маришей такой взгляд, словно мы лично были виноваты в смерти Густава.
Видя, как он скорбит о своем друге, пришлось рассказать правду.
– Так это был несчастный случай?! – воскликнул Карл, дослушав до половины.
Мы с Маришей переглянулись, отрицательно покачали головами и продолжили рассказ. Закончив, мы принялись ждать реакции Карла. Она не замедлила последовать. Карл вскочил со своего диванчика и заметался по холлу. Вид у него при этом был озабоченный и несчастный. Мы с Маришей молча сидели на своем диванчике.
– Боже мой! – наконец воскликнул Карл, останавливаясь и оборачиваясь к Марише. – Ну почему, стоит тебе вмешаться, как сразу же появляются трупы?
