Теперь вы понимаете, как важны для меня и моих коллег те бумаги, которые оставил после себя Густав. Пока что у нас есть надежда, что перед смертью он сумел побороть свой страх и изложил на бумаге ту информацию, которой я от него тщетно добивался уже больше года.
– Но почему вы не могли обеспечить Густаву защиту? – спросила я.
– Мы обещали ему защиту, но он не верил. И в последнем своем звонке, который он сделал мне, он сказал, что ему кажется, будто на него вышли. Он требовал от меня невозможного, чтобы я защитил его, но отказывался рассказать то, что он знал про господина Икс и его организацию.
– Послушай, но откуда бедный старина Густав мог знать обо всем этом? – спросила Юлька. – Неужели Густав сам состоял в этой организации?
Карл молча кивнул.
– И не просто состоял, а был правой рукой господина Икс, – ответил он. – Моим коллегам удалось узнать, что Густаву надоел его преступный путь и он готов пожертвовать своим хозяином. И мне поручили это задание, тем более что я был и раньше знаком с Густавом. Правда, только шапочно. Но за год я сблизился с Густавом, мы даже сдружились. И он не скрывал от меня, что ему бы хотелось избавиться от своего опасного покровителя. Поэтому вы понимаете, что его смерть явно не была следствием несчастного случая. Беднягу Густава просто убрали.
– Да уж поняли, – пробормотала я. – Только вопрос в том, кто? И что это за организация, в которой состоят такие добропорядочные граждане, каким казался Густав? Или это только внешне?
– Вовсе нет! – воскликнул Карл. – В том-то и дело, что организация господина Икс состоит преимущественно из людей такого типа. Людей, которых меньше всего можно заподозрить в причастности к преступному миру. Никаких бродяг, людей с преступным прошлым и прочих элементов, находящихся на учете в полиции. Только такие добропорядочные граждане, как Густав, имеющие какое-то вполне приличное постоянное место работы. И не вызывающие среди своих соседей никаких нареканий. Это было обязательным условием вербовки в организацию господина Икс. Люди вели двойную жизнь.
Мы переглянулись. Господин Икс, вербующий в свои ряды добропорядочных граждан. Очень странно. Чем могла заниматься такая организация? Этот вопрос мы и задали Карлу.
– Этого я сказать вам не могу, – последовал решительный ответ. – Но только скажу, что деятельность этой организации настолько опасна, что может нанести ущерб не только Австрии, но и относительному спокойствию, существующему во всей Европе. И уже не раз его наносила.
Нам с подругами, честно говоря, было глубоко плевать на Европу и на Австрию в частности. Пусть выкручивается, как знает, если у них в полиции служат такие растяпы, которые умудряются допустить, чтобы какой-то там господин Икс ухлопал у них важного свидетеля, которого они пасли и приручали почти год. Но Карл был мужем нашей подруги. И ему явно светили большие неприятности из-за смерти Густава. И к тому же Мариша была косвенно виновата в смерти Густава. Ведь это она притащила его на этот остров, где его и поджидала смерть.
– А у тебя уже есть подозрения, кто мог убить Густава? – спросила я. – Я имею в виду конкретного человека?
– Пока нет, – вздохнул Карл. – Но, может быть, с помощью бумаг Густава...
– Девочки, давайте отдадим их Карлу побыстрей! – воскликнула я.
Мне ужасно хотелось, чтобы полиция нашла того, стрелявшего в нас с Кати ночью человека, как можно быстрей. Пока он находился на свободе, я не чувствовала себя в безопасности. Все-таки, скажу я вам, когда среди ночи в тебя ни с того, ни с сего принимаются палить из пистолета, это оставляет глубокий отпечаток в душе. Лично я до сих пор находилась в состоянии стресса. И совершенно забыла, что бумаги Густава, похоже, пусты.
– Пусть Карл поймает убийцу Густава и того человека, который шатается по острову с оружием, – сказала я.
Мариша кивнула. Отправилась к тайнику и принялась шуровать с пальмой.
– А скоро полиция начнет искать оружие? – взволнованно спросила я у Карла.
– Какое оружие? – рассеянно отозвался тот.
– Как какое? – удивилась я. – Тот пистолет с глушителем, из которого в меня и Кати стреляли сегодня ночью.
– Думаю, что до тех пор, пока на острове или в окрестностях не появится труп, застреленный из этого оружия, полиция искать ничего не будет, – сказал Карл.
– Что? – отвисла у меня челюсть.
– А что ты ожидала? – развернулся ко мне Карл. – Мало ли кто мог стрелять? У местной полиции других дел по горло. К тому же никто ведь, кроме двух кроватей и постельного белья, не пострадал? Так к чему затевать шумиху? Ты хотя бы представляешь себе, какая это огромная работа, – обыскать весь отель и окрестности в поисках пистолета, который, возможно, уже лежит на дне морском. Или уплыл с острова вместе с его обладателем на лодке еще до того, как занялся рассвет.
– Так что, они не будут искать того, кто в меня стрелял? – дрожащим голосом спросила я.
– Они нет, а мы с коллегами будем, – решительно заявил Карл. – Потому что это затрагивает наши интересы. Я уверен, что тот человек хотел убить Кати как возможную свидетельницу. Ведь убийца Густава не знал наверняка, не проболтался ли тот своей подруге о чем-то важном. Так что мы найдем человека, который в вас стрелял. Не волнуйся.
И тут я поняла, как верно мы с подругами поступили, что отдаем бумаги Густава Карлу. В порыве теплых чувств к Карлу я хотела рассказать и про зажигалку и сотовый телефончик Кати, который присвоила себе Мариша, но вовремя удержалась. Кто его знает, как там жизнь повернется. Может быть, еще не раз придется просить Карла об одолжении. А он, судя по всему, ничего просто так делать не привык.
В этот момент Мариша принесла стопку листков. Как я заметила, в ней не было того, испорченного ее рукой. Первым делом Карл пересчитал листки.
– Двух листов не хватает, – озабоченно сказал он.
Мы переглянулись.
– Откуда ты знаешь, что не хватает двух листов? – спросила Юлька.
– Потому что сам передавал их Густаву, – ответил Карл. – Десять листков специальной бумаги. Передавал на случай, если он захочет облегчить свою совесть.
– Судя по количеству бумаги, Густав знал очень много, – заметила Мариша.
– Но где же еще два листка? – в третий раз пересчитав листки бумаги и убедившись, что их всего лишь восемь, спросил Карл. – Девушки, вы уверены, что вы ничего не потеряли?
И он проницательно посмотрел на нас, потом перевел взгляд на свою жену.
– Что это у тебя? – спросил он, быстро шагнув к Марише и запустив руку ей под блузку.
Разумеется, любой другой мужчина после такого обращения немедленно полетел бы с балкона по красивой дуге и приземлился далеко внизу. Но Карл был мужем и кое-какие права на свою жену имел. Впрочем, сейчас он был настроен далеко не игриво. У Мариши из-за пазухи он достал последний листок из найденной нами стопки и недоуменно уставился на него.
– Что за чушь тут написана? – пробормотал он. – А! Кажется, я понял! Девчонки, вы что, выкладывали эти листки на солнце?
Мы кивнули.
– И на них просветилась только эта запись? – продолжал приставать к нам Карл.
Мы снова кивнули и потупились.
– Боже мой! – воскликнул Карл. – Все пропало! Густав ничего не написал на них. Не успел или не захотел.
И Карл обреченно уставился перед собой.
– Хотя нет, – внезапно произнес он. – Ведь остается еще один листок. Последний, десятый. Сейчас у нас девять листов, а должно быть десять.
И он вновь уставился на нас.
– Ты уверен? – спросила у него Юлька. – Ты точно помнишь, что давал Густаву именно десять листов бумаги?
– Конечно! – взвился Карл. – Именно десять. Где еще один листок, девушки?
– Мы не знаем, – растерянно покачали мы головами. – Мы его не брали. Должно быть, он потерялся.
