присмотром, – продолжал Кащей. – Вот зачем он их к себе пригласил!
– Нужно повнимательней изучить, что это за семейка такая, – сказал Бритый. – Кащей, ты можешь это сделать?
– Раз плюнуть! – пожал плечами тот. – Пошли в компьютерный зал.
– Компьютерный зал? – тихо прошептала Инна. – Я не ослышалась? Это еще откуда у них тут компьютерный зал?
Но еще больше подругам пришлось удивиться, когда они оказались в этом самом зале. В нем стояло не меньше пяти компьютеров.
– Каждый год приходится новый докупать, – пожаловался Кащей. – А то и по два раза в год новую технику докупаем. Технологии – чтоб их! – на месте не стоят. Зато сейчас мы с вами можем без проблем узнать всю информацию не только на жителя Мирного, но и вообще на любого человека в любом уголке мира.
– Нас интересуют Виталий Олегович и его жена, – напомнила Инна.
– Сейчас, – кивнул Кащей.
Пощелкав по клавишам, он сказал:
– О, их тут целая вереница. Первой идет Анна Родионовна Воробьева. Заслуженный геолог. Имеет кучу наград и грамот.
– Эта та старуха, которую убили, – поспешно пояснила Инна.
– Еще есть тут чета Воробьевых. Виталий Олегович и Варвара Бальзаковна. Он действительно до девяносто второго года занимал различные посты на бывшем производстве «Якут-Алмаз». Был и главным инженером одной из обогатительных фабрик. Но уволился уже больше десяти лет назад. А вот его жена до недавнего времени продолжала работать в бухгалтерии «АЛРОСЫ», то есть в том же «Якут-Алмазе».
– Это все хорошо, а чем они занимались дальше? – нетерпеливо спросила Юля. – У них богатый дом, две машины, и вообще они явно не бедствуют. Откуда у них средства?
– А вот, – сказал Кащей. – В том же девяносто втором году Воробьева Анна Родионовна купила на свое имя участок земли в лесу.
– Зачем?
– Договора купли-продажи, к сожалению, тут нету, – сказал Крученый. – Но уже в девяносто третьем году она якобы случайно нашла на своем купленном участке земли алмазы. И с тех пор основала маленькую компанию, в члены правления которой входят ее сын, невестка и она сама. Называется их рудник «Сияние Якутии». Собственно говоря, это самое настоящее семейное предприятие. Чужих там нет. Добыча алмазов ведется открытым методом. Похоже, что их участок оказался богат алмазами, и они уже почти десять лет активно их добывают.
– Вот, значит, на чем основывается их благосостояние, – раздумчиво произнесла Инна.
– Разве такое возможно? – спросила Юля. – Я имею в виду, разве могут частные лица открыть свой собственный рудник? И вести добычу алмазов?
– А почему нет? – удивился Кащей. – Ты не забывай, что они уже не частные лица, а учредители компании по добыче алмазов. Они платят налоги в бюджет страны. Различными договорами утверждено, какую часть алмазов они обязаны оставить в России, а какую могут продать по своему усмотрению в другие страны. Мы же строим капитализм, не забывай. Так почему трое людей, если у них есть средства, не могут начать разрабатывать месторождение?
– А где именно находится участок, который приобрела Анна Родионовна?
– Сейчас посмотрим, – сказал Кащей. – Это место находится у самых истоков реки Вилюй.
Подруги прилипли к карте, которая появилась на экране компьютера. Определенно, это месторождение было совсем в другой стороне от того места, где побывали они. И находилось в добрых пяти сотнях километров к западу.
– Но как им продали этот участок? – спросила Инна. – Верней, почему им его продали, если там полно алмазов? Неужели «АЛРОСА» не могла бы сама начать их добычу?
– По данным геологической партии, которая в свое время проводила там пробы, этот участок не представлял для алмазной разработки никакого интереса, – сказал Кащей. – И вообще он не содержал в своих недрах никаких полезных ископаемых. Во всяком случае, в том количестве, чтобы использовать их в промышленном масштабе.
– А кто входил в состав той геологической партии? – спросила Инна.
– Много народу, – покачал головой Кащей. – Но достаточно сказать, что никого из Воробьевых там и близко не было.
– Хорошо, допустим, денег, чтобы приобрести кусок земли, Анна Родионовна еще могла наскрести, выложив все свои трудовые накопления. Но ведь не лопатой же она вдвоем с сыном и невесткой алмазы начала добывать? Нужны были экскаваторы, бурильные машины, обогатительная фабрика. И всю эту технику еще нужно было как-то доставить до места. За доставку нужно заплатить, рабочим заплатить. Потом еще платить налог на землю, налог на частное предпринимательство. Да и мало ли еще каких налогов, – размышлял вслух Бритый.
– Откуда у Воробьевых деньги? – быстро защелкал клавишами Кащей. – Сейчас узнаем. Вот, пожалуйста! Этим Воробьевым просто улыбнулась удача. Начав разрабатывать участок, они сразу же наткнулись на россыпь алмазов, среди которых были два очень интересно окрашенных. Один бледно-голубой, а другой светло- сиреневый. По массе алмазы были невелики, всего пять карат каждый. Но из-за их цвета они ушли по высокой цене. Что и позволило Анне Родионовне продержаться еще один год, а также купить нужное ей на первое время оборудование. Кроме того, она нашла кредитора, который выделил ей крупную сумму денег. В качестве кредитора выступает банк «Якутмаш», зарегистрированный в городе Якутске. Можно будет навести о нем справки.
– Давай, – поощрил его внимательно слушавший Бритый.
И пока Кащей щелкал клавишами, все думали.
– Интересно знать, а что, Анна Родионовна нашла эти свои первые камни просто так, без всякой поисковой техники? – произнесла наконец Инна. – С помощью одной лопаты в руках?
– Ну, про это тут ничего не сказано, – ответил Кащей. – Хотя есть любопытная информация. В том же году на аукционе в Канаде было продано два похожих камня. Покупатель пожелал остаться неизвестным.
– Что же это выходит, Анна Родионовна поручает кому-то купить алмазы, чтобы потом продать их, как якобы найденные у нее на руднике? Если так, то откуда-то Анна Родионовна знала, что игра стоит свеч? И что месторождение на самом деле богатое, можно и деньги в его разработку вкладывать?
Кащей пожал плечами:
– Полагаю, что об этом нам могла бы поведать сама Анна Родионовна. Но увы, ее уста уже никогда не разомкнутся. Что касается этого банка «Якутмаш», то он, похоже, был создан специально с единственной целью, выделить кредит Анне Родионовне. Потому что потом я не встречаю больше упоминаний о нем.
– А в каких долях теперь распределяется прибыль между Воробьевыми? – спросила Юля.
– До смерти главного учредителя, то есть старшей Воробьевой, две трети прибыли она брала себе, а одна треть доставалась сыну с невесткой. Теперь, я полагаю, вся прибыль будет доставаться сыну и его жене. Но... – многозначительно поднял худой палец Кащей. – Но есть одно «но».
– Какое? – жадно спросили подруги.
– Кредит, который выделил «Якутмаш», насколько я понимаю, до сих пор висит в воздухе. Воробьевы до сих пор его не выплатили.
– То есть фактически этот банк в любой момент может забрать рудник себе? – спросила Юля.
Кащей молча кивнул.
– А больше ничего не удалось узнать про Воробьевых? – спросила Инна. – Например, кем был муж Анны Родионовны, от которой у нее ребенок.
Кащей только фыркнул.
– Бабы! – пренебрежительно сказал он. – Вам бы все сплетни собирать.
– Ну, пожалуйста, – заныла Инна, и Кащей сдался.
– Мужей у этой дамы было три, – сказал он. – Первый был арестован за саботаж и осужден судом сроком на десять лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. При попытке бегства он был пойман, и срок ему удвоили. После этого следы его теряются. Наверное, либо погиб, либо сменил имя. С первым мужем Анна Родионовна развелась в том же году, когда его осудили. Второй муж работал инженером в «Якут-Алмазе». Кстати, это от него у Анны Родионовны и родился сын Виталий. Так вот, Воробьев работал инженером, пока в восемьдесят первом году не скончался от диабета в больнице в Якутске. Третий муж у Анны Родионовны продержался и вовсе недолго. Уже в восемьдесят шестом году Анна Родионовна снова стала вдовой. Больше она замуж не выходила.
– Итак, что мы имеем, – начала перечислять Инна. – Анна Родионовна каким-то образом решается на отчаянный шаг и покупает кусок земли, который все другие геологи признают негодным. Кстати, как бы нам все-таки поточней узнать, кто именно был в той экспедиции, которая признала этот участок негодным?
– Эта информация, я думаю, должна храниться в архивах «Якут-Алмаза», а нынче «АЛРОСЫ», – сказал Кащей. – Но сомневаюсь, чтобы они согласились предоставить эти данные посторонним людям.
– А компьютер ничем не может помочь?
– Мы же не в Америке, – пожал плечами Кащей. – Тут еще не скоро все архивные данные будут введены в компьютеры. Могу сказать только одно, участок был осмотрен и признан негодным для промышленного использования в пятьдесят четвертом году. Эти данные имеются в уставе компании Анны Родионовны.
– Сама Анна Родионовна родилась в тридцать шестом году, – сказала Инна. – И значит, в пятьдесят четвертом году ей было только восемнадцать лет. Как думаете, могла она быть в составе той экспедиции, которая обследовала этот участок?
– Вы думаете, Анна Родионовна уже тогда поняла, что участок перспективный, но никому об этом не сказала?
Мужчины переглянулись. На этот раз даже всезнающий Кащей не знал, что ответить.
– В принципе она могла быть в составе той экспедиции, – нерешительно пожал плечами Бритый. – Но ведь не она одна. Была еще куча опытных геологов, которых студентка-практикантка вряд ли способна была одурачить. Так что эта мысль отпадает.
– Да, – кивнула Инна. – Это точно. Но постойте-ка! У меня
