года три. И говорила она еще так себе, но очень старалась. От усердия из ротика летели слюнки, но девочка не сдавалась, выговаривая слова правильно, чуть ли не по буквам. Правда, хватило ее старания ненадолго. И потом девочка снова начинала картавить.
– Привет! – поздоровалась с ребенком Инна. – Ты тут живешь?
– Живу. И котик живет. И мама.
И девочка показала пухлого пушистого котенка.
– Ты к нам в гости? – поинтересовалась она.
– Да.
Девочка тут же издала пронзительный радостный вопль, от которого у Инны заложило уши. А котенок от неожиданности просто свалился из окна прямо в разросшуюся зелень. Но тут же выкарабкался и бодро заскакал обратно в дом.
– Мама! К нам гости! – доносилось из дома. – Открывай! Открывай дверь! Скорей открывай!
Потом дверь начала трястись так, словно по ней кто-то изнутри изо всех сил колотил ногами.
– Шурка! Прекрати! Немедленно прекрати!
Шум немного затих. Дверь открылась. И на пороге появилась женщина лет тридцати. Инне сразу же стало ясно, что она промахнулась. Эта женщина даже рядом с красавицей Этной не стояла. Она была самой обычной. В меру упитанной, в меру симпатичной, но и только.
– Вы ко мне? – удивленно спросила женщина у Инны, не торопясь приглашать ее в дом.
– Понимаете, я ищу Этну, – объяснила свое появление Инна. – Наверное, мне надо было туда пройти?
И она показала на вторую половину дома.
– Почему же? – пожала плечами женщина, проследив глазами за движением руки Инны. – Этна тут хозяйка. А там баба Оля. Этны там нет. Заходите.
– Тетя Этна к нам приезжала, – сообщила Шурка Инне.
– Давно?
Девочка замялась. Судя по всему, она была еще слишком мала, чтобы оперировать понятиями времени.
– У меня день рождения был, – наконец сказала она. – Она мне собаку подарила.
– А когда ты родилась?
– Я – майская девочка!
Итак, вопрос с посещением Этны этого дома был решен.
– А больше тетя Этна к вам не приезжала?
Девочка помотала головой, глядя на Инну большими возбужденно блестящими глазами. У Инны в сумке нашлась шоколадка. И девочка радостно принялась ее потрошить, шелестя фольгой.
– Хочешь кусочек? – предложила она матери, которая внесла в этот момент в комнату закипевший чайник. – Меня тетя угостила. Как тебя зовут?
Инна представилась. Мать маленькой Шурки звали Тамарой. И она поглядывала на Инну с каким-то настороженным выражением.
– Вы простите, но зачем вас Этна к нам прислала? Она хочет, чтобы мы съехали из ее дома?
Ага, значит, это никакие не родственники, а просто жильцы! Но почему Тамара смотрит на нее с таким страхом? И Шурка жевать шоколад перестала.
– Видите ли, – начала Инна, желая признаться, что понятия не имеет о планах Этны на их счет, но Тамара ее перебила.
– Я понимаю! – воскликнула она. – Мы и так слишком долго сидели на шее у Этны! Но мы так привыкли жить тут! Обустроились наконец. И я сейчас начала неплохо зарабатывать. Мы могли бы платить! Я ей и раньше предлагала. Зачем ей искать еще кого-то в жильцы?
– Постойте, – перебила ее Инна. – Вы что хотите сказать, что живете в этом доме бесплатно?
– Ну да! А разве Этна вам не сказала?
Инна молча покачала головой.
– Понимаете, я ведь Этну совсем не знаю.
– Как?
Инна вздохнула.
– Этна стала свидетельницей убийства, – произнесла она. – И нам надо с ней поговорить.
– Вот оно что! Но тут ее нет. Последний раз она приезжала на Шуркин день рождения. Еще в мае. А так ей некогда. У нее же работа. Она и по субботам работает. А иной раз и в воскресенье. А если какое воскресенье и выдастся свободным, то к нему накапливается такое количество дел по хозяйству, что она тоже редко может выбраться из дома.
Инна задумалась. Уже третий человек отзывается об Этне как о трудоголике. Судя по всему, личной жизни у девушки почти не было. Зато занята работой она была по самое горло.
– А вы давно ее знаете?
– Мы познакомились, когда Шурке исполнилось пять дней, – сказала Тамара.
– Всего? Наверное, это в родильном доме происходило?
– Не совсем, – усмехнулась Тамара.
И посмотрев на дочку, сказала:
– Шурка, у тебя там мультики начинаются.
Девочка тут же попалась на эту нехитрую уловку. Она умчалась в соседнюю комнату с воплем:
– Ура! Мультики!
Тамара отправилась следом за ней, настроила программу и вернулась назад.
– Хотите расскажу, как это было? Как мы познакомились с Этной?
И, не дожидаясь реакции Инны, она начала говорить.
– Мужа у меня никогда не было. Жила с мужчиной, он обещал на мне жениться после рождения ребенка. Но когда я вернулась из роддома, то выяснилось, что он передумал. И дома уже живет его новая пассия.
Тамаре места там не оказалось. Сама она приезжая, работала продавщицей в ларьке. Но в связи с беременностью и родами место потеряла. А когда осталась еще и без дома, то просто впала в ступор.
– Представляешь, на улице с грудным дитем, без денег, без еды, да еще и погода была холодная.
Май в том году выдался удивительно прохладный. Или так казалось Тамаре, бесцельно блуждающей по огромному городу, которому не было до нее никакого дела. Навстречу женщине с младенцем шли толпы людей. Но ни один из них не обратил на нее внимания. А сил у Тамары было не так много. Тяжелые роды истощили ее организм. С каждым шагом завернутый в байковое одеяло ребенок становился все тяжелей. И наконец Тамара почувствовала, что не в силах сделать больше ни одного шага.
В глазах потемнело. И чтобы не упасть и не уронить ребенка, женщина была вынуждена сесть на грязный асфальт.
– Эй! – услышала она через мгновение. – Чего расселась? Ребенка простудишь!
Тамара подняла голову и увидела над собой лицо ангела. Во всяком случае так ей показалось. Белые волосы струились вдоль лица, красивого какой-то неземной, чудесной красотой. А темные глаза изучающе смотрели, казалось, прямо в душу.
– Ты же не нищенка! – сказал «ангел» высоким женским голосом. – Одежда у тебя чистая. И сама ты домашняя. Чего расселась-то? Плохо тебе?
– Плохо! – кивнула головой Тамара и неожиданно для себя зарыдала.
Мешая слова со слезами, она рассказала проявившей к ней участие девушке всю свою историю.
– Банально! – заявила девушка, выслушав рассказ до конца. – И нечего тут реветь по пустякам. По пальцам можно пересчитать мужчин, которые бы поступили иначе. Сама виновата, что словам поверила. Надо было сначала замуж выходить, а потом уж ребенка ему дарить.
И видя, что Тамара готова снова разрыдаться, поспешно добавила:
– Ну, да ладно! Чего теперь говорить. Да оно, может быть, и к лучшему. Ребенок только твой будет, и ничей больше. Кто у тебя? Девочка?
На лице девушки впервые появилась улыбка.
– Хм, – произнесла она. – И тоже «ямайская».
Тамара не поняла странных слов незнакомки. А та не стала ничего объяснять.
– Вот и славно, вот и познакомились, – сказала она вместо этого. – Вставай! Поехали!
«Ангел», как продолжала про себя называть незнакомку Тамара, привез их в пригород.
– Вот в этот самый дом! Поселила тут. Купила все необходимое на первое время. Забила продуктами холодильник и в течение первого года раз в месяц аккуратно привозила деньги и всякие вещи для ребенка.
Потом Тамара обжилась, нашла себе работу в магазине, а ребенка оставляла с соседкой – добродушной бабой Олей. Та вырастила четверых детей и охотно нянчилась с чужой малышкой за небольшую плату. Однако еда, одежда для ребенка и оплата коммунальных услуг съедали почти всю зарплату Тамары. И она не один раз с ужасом думала, что с ней будет, если Этна все же решит, что лимит милосердия исчерпан. И пора Тамаре выметаться с занимаемой ими жилплощади.
– Не волнуйтесь, – пробормотала Инна. – Не думаю, что вам это грозит.
Тамара с признательностью посмотрела на нее.
– Скажите, а что вообще Этна за человек? Она добрая?
– Ко мне и Шурке очень!
– А вообще к людям?
– Видите ли! – замялась Тамара. – Я ведь ее хорошо не знаю.
– Как?
– Ну, деньги и продукты она привозила. Подарки мне и Шурке. Игрушки, одежду. Все это да. А вот поговорить с ней по душам мне как-то ни разу не пришлось. Не пускала она меня к себе в душу, понимаете?
– Но что-то вы должны были про нее понять? Могла она убить человека?
– Этна очень благородная, – произнесла Тамара. – И справедливая. Она мне помогла не потому, что пожалела. Она просто не может видеть, как с кем-то поступают несправедливо. Она как Робин Гуд.
– Так могла или нет?
– Если бы она знала, что это какой-нибудь сутенер, продающий детей на панели. Или убийца стариков. Или еще что-нибудь в этом роде, то я думаю, что могла. Рука у нее твердая. Не дрогнула бы.
Инна попыталась прикинуть. Ей Герасим не показался зловещим преступником. Конечно, он был самовлюбленный павлин и бабник. Но вряд ли эти грешки показались бы Этне чудовищными. Хотя, кто знает, вдруг у Герасима была еще одна – вторая жизнь? Ведь недаром же Этна устроилась в его ресторан на явно невыгодную в материальном эквиваленте должность официантки.
Если она могла позволить себе содержать Тамару и Шурку в течение целого года, значит, она очень и очень неплохо зарабатывала. А за последующие годы ее должны были еще повысить. И оклад соответственно тоже вырос. Ой, что-то странное было в этой истории. Чертовски странное, что никак не укладывалось в схему случившегося.
– Скажите, а где Этна может сейчас быть?
– Как
