зудела.
– И как мы это сделаем? – спросила она. – Если даже не знаем, где он похоронен? И соседей нет, чтобы узнать, где тут кладбище.
– Кладбище мы найдем, – уверенно возразила Мариша. – А чего ты чешешься?
Инна вместо ответа отвернула брючину и ахнула. Все колено было ярко- красным. Локоть и бедро оказались того же красивого ровного малинового цвета. Кожа в этих местах воспалилась и горела.
– Инна, чего это у тебя такое? Осы покусали?
– Какие осы! Уверена, это все твоя домашняя болтушка. С чем она?
– Кажется, тоже с бодягой.
– И сколько ты ее туда набухала?
– Я думала, что чем больше, тем лучше, – честно призналась Мариша.
Инна разобиделась.
– Вместо того чтобы меня как подопытного кролика использовать, могла бы сначала на себе экспериментировать.
– Никак не думала, что тебя так разнесет! – оправдывалась Мариша.
Инна опустила брючину и оскорбленно заковыляла к машине. К обожженным местам было невозможно прикоснуться.
– Зато синяков не будет! – тщетно пыталась утешить ее Мариша.
– Не понимаю, чем ожоги лучше!
Доковыляв до машины, Инна рухнула на пассажирское сиденье. И велела подруге:
– Садись за руль! Права, надеюсь, у тебя с собой?
– Ага!
– Вот и садись. Если гаишник остановит, скажешь, что везешь жертву собственного врачевания в ближайшую больницу.
– Откуда тут взяться гаишникам! – легкомысленно отмахнулась Мариша.
Но оказалось, что зря она так была настроена. Не успел «Мерседес» подруг проехать и пяти километров в обратную сторону, как им навстречу попалась машина с мигалками. И это в абсолютно чистом поле! Когда вокруг на много километров вообще ни единой живой души.
Разумеется, патрульные из машины пожелали узнать, куда направляются симпатичные и явно не местные девушки. Бело-голубой «Форд» мигнул фарами, приказывая остановиться. Мог бы и не мигать. Разъехаться на узкой проселочной дороге все равно бы не получилось. Один из патрульных вышел из машины и направился к девушкам.
– Куда путь держите? – шутливо поинтересовался он у них.
Мариша покосилась на Инну, которая даже головы не повернула. Ей казалось, что стоит шевельнуться, как обожженная кожа просто потрескается.
– Вот, подругу везу в больницу! – произнесла Мариша.
– А что с ней такое? Вроде бы не рожает!
Похоже, парню другой повод, чтобы женщина отправилась в больницу, просто в голову не приходил.
– Слушайте, какое вам дело? – разозлилась Мариша. – Уступите дорогу, видите, ей совсем плохо.
– Про кладбище спроси! – все так же, глядя прямо перед собой, внезапно прошипела Инна. – Спроси, а то потом поздно будет!
Она-то всего лишь имела в виду, что потом им с Маришей может и не встретится кто-то более подходящий, у кого можно будет узнать дорогу до местного кладбища. Но парень воспринял ее слова буквально. И страшно перепугался.
– Да что вы! – засуетился он. – Вы еще молодая совсем! Зачем же сразу на кладбище!?
– Сначала в больницу, а потом на кладбище, – упорствовала Инна. – Нам так надо!
– Ну, если надо, – окончательно растерялся парень. – Так мы и проводить можем. Только скажите, чего с вами такое-то приключилось, что вы помирать вздумали?
Видя, что придурок не угомонится, Инна задрала рукав своей блузки по локоть.
– Ой, мама! – завопил парень. – Это у вас чего, гангрена?
– Сам ты гангрена! Обыкновенный ожог!
– Страшный уж очень! Наверное, болит?
– Нет, только щекочет! – рявкнула в ответ Инна. – Вы нам дорогу покажете или нет?
Парень о чем-то размышлял. И наконец принял решение.
– Я вас сам провожу, – сказал он. – Тут напрямик не больше километра будет. А насчет кладбища я вам так скажу, рано вы туда собрались. Руку вам, может быть, уже и не спасут, но жить, это я вам гарантирую, будете!
Инна в ответ схватилась за голову. Рука тут же отозвалась резкой болью. И Инна невольно застонала так горестно, что парень моментально испарился.
– Ты видела такого идиота? Он что, серьезно решил, что у меня может начаться гангрена?
Мариша покосилась на Инкину руку, пятно на которой все багровело и пухло, и не решилась ничего сказать. Молчание подруги Инна восприняла правильно.
– Все ясно! – воскликнула она. – Я обречена! Я погибну!
– Нет, этот же парень сказал, что нет.
– Или останусь инвалидом! А все благодаря тебе! И это он еще моего колена не видел. И попу тоже! С ними-то как быть? Тоже отрезать?
И, представив себя без руки, без ноги и с отвалившейся попой, Инка зарыдала уже в голос.
– И мужа мне тогда точно нового не найти! А старый меня бросил! О-о-о!
К этому выводу она только и успела придти, когда обе машины въехали на пригорок, с которого открывался вид на симпатичный хуторок из трех домиков.
– Куда он нас завез?
Шмыгнув носом, Инна отвлеклась от мрачных мыслей и принялась обозревать окрестности. Кладбищем, больницей и даже просто аптечным киоском тут и не пахло.
– Ай-ай! – рыдала Инна, окончательно ударившись в панику. – Где мы вообще?
Тем временем Мариша, которой ничего другого не оставалось, съехала с горки. И оказалась рядом с патрульной машиной. Из нее выскочил уже знакомый им парень и огромными скачками понесся к крайнему домику с красной черепичной крышей, добротными и в то же время ажурными решетками на окнах и чудным палисадником с пышными астрами и кудрявыми георгинами перед крылечком.
– Домна Михайловна! – истошно вопил он. – Ты дома? Тут девушка! Помирает! Помоги! Домна Михайловна!
Дверь дома распахнулась, и оттуда появилась худенькая старушка в беленьком платочке, повязанном низко на лоб, как носят жительницы Кавказа, в рабочем комбинезоне, измазанном какими-то масляными пятнами и краской.
– Ну? – неожиданно густым басом произнесла старушка. – Чего вопишь, как оглашенный? Кто у тебя помирает?
– Вон там! Девушка! Пятна по всему телу! Гангрена, не иначе!
– Сам ты гангрена, Митя! А коли девке так плохо, так тащи ее ко мне в дом.
– Так это я мигом! Я просто узнать, дома ли ты!
Старушка ничего не ответила. Она лишь постучала себя по лбу и скрылась в дверях. Парень мигом вернулся к «Мерседесу» подруг и начал дергать дверь с Инниной стороны.
– Куда? Не хочу! Нам на кладбище! – вопила Инна, понимая, что этот дурак машину ей разломает, но до нее все равно доберется.
Как говорится, а я тебе все-таки доставлю райское наслаждение!
– Уймитесь, девушка! – причитал парень. – Понимаю, вам сейчас плохо. Но не надо отчаиваться! Домна Михайловна и не таких доходяг на ноги ставила. У нее все в округе лечатся. И профессора, и сами доктора, и вообще все.
Услышав, что тщедушная старушка из нарядного домика на самом деле местный признанный эскулап, Мариша пихнула Инну. И случайно угодила в обожженное бедро.
– Ой! Ой! – окончательно скрючило Инну. – Умираю!
– Инна! Ты должна пойти к этой бабке! Раз у нее все лечатся, может быть, и наш Юлиан Иванович у нее лечился.
Инна внезапно перестала вопить. И уставилась на Маришу. Теперь у нее в глазах плескался настоящий ужас.
– Что? – растерялась Мариша, не понимая, что могло напугать ее подругу. – Что такое?
– Мариша, он же умер! – трагическим шепотом произнесла Инна. – Этот Юлиан Иванович, он умер! Ты что, хочешь, чтобы и я тоже умерла?
– И на старуху бывает проруха! Наверное, ему уже ничем нельзя было помочь! А у тебя всего-то пара ожогов. Ничего страшного!
– С твоей бы задницы кожу ободрали, я бы на тебя посмотрела!
Но Инна все же разблокировала дверь и начала выбираться наружу. Там ее подхватил на руки Митя, вызвавшийся быть их добровольным помощником. Судя по тому, как легко он понес на вытянутых руках девушку, парень он был не хилый. И Мариша, шагающая следом, повнимательней пригляделась к нему. А что? Раз муж Инку уже сто лет никуда на руках не носит, почему бы ему и не передать свою почетную эстафету в, так сказать, надежные руки?
В горнице у Домны Михайловны оказалось неожиданно светло и просторно. Никаких угрожающе низких потолков и притолок, о которые вечно стукаешься, входя в деревенские дома. В окнах стояли современные стеклопакеты. И вообще, было видно, что достаток в хозяйстве у целительницы немалый.
Сама она уже переоделась, сменив рабочий комбинезон на светлые брючки и свободную вышитую рубашку, подпоясанную таким же вышитым поясом. Волосы у нее были длинные и перехвачены на лбу тонкой тесьмой. В целом Домна Михайловна напоминала престарелого, но весьма довольного жизнью хиппи. Только очень чистенького и следящего за своим здоровьем и бытом.
– Ты, племяш, иди прочь! – распорядилась Домна Михайловна. – Мне девушку осмотреть надо. А ежели чего понадобится, я тебя кликну.
– А помочь...
– Мне вон она поможет.
И Домна Михайловна кивнула в сторону Мариши. И дождавшись, когда Митя неохотно, но все же выйдет из дома, старушка сказала, обращаясь к Инне:
– Ну, чего у тебя там? Показывай.
Инна уже сбросила брюки и закатала рукав своей вязаной блузки. К счастью, рукава были свободными. И скользили взад и вперед легко, не причиняя особой боли обожженной коже. Увидев пораженные участки, Домна Михайловна только присвистнула.
– Кипятком обварилась?
– Нет.
– Кислотой брызнула?
– Тоже нет!
– А что тогда? Ожоги у тебя не сильные, только верхний слой задет. Но обширные. И кожа прямо вся горит. Ну, да не важно. Сейчас для начала отваром ромашки промоем. И маслицем целебным смажем.
Но после промываний она наложила кашицу из тертой картошки, потом аккуратно сняла ее и несколько раз смазала кожу Инны еще и взбитым
