разную дрянь, а потом люди ею в других странах травятся!
Но у следователя было еще множество вопросов к подругам.
– Расскажите мне, – потребовал он у них, – как все произошло сегодня с этим соком!
– Мы уже тебе все рассказали.
– Еще раз и детально!
Перечить Кантемирову подруги не осмелились. Все-таки официальное лицо, хоть и прибывшее к ним в неофициальном порядке. Кантемиров не стал скрывать от подруг, что этим расследованием занимаются его коллеги, а сам он проявляет интерес к нему лишь постольку, поскольку пострадавшими оказались ближайшие соседи девушек.
– Я как в первый раз в сводке адрес увидел, у меня даже сердце замерло. Ну, точно, думаю! Опять мои красавицы во что-то вляпались!
– И не вляпались мы ничуть! Нас Наталья сама попросила.
– Что попросила?
– Ну, расследовать. То есть сначала наблюдать и охранять, а потом уж расследовать.
– Ох, лучше бы она выбрала себе в наперсники кого другого, – посетовал следователь.
– Почему это?
– Потому что к вам неприятности липнут, словно мухи к меду! Глядишь, попросила бы ваша соседка об услуге кого другого, и муж бы у нее жив остался. И вообще ничего бы не произошло.
– А кого другого – это, конечно, тебя?
– Почему обязательно меня? Хотя можно и меня.
Подругам уже надоело препираться со следователем, и Кира решительно спросила у него:
– Ну что? Ты слушать, в конце концов, будешь или нет?
– Слушать? Слушать буду! Только вы уж говорите по существу, а не тараторьте, словно сороки.
Нет, вы это видели! Они же еще и сороки! Но подруги подавили поднимающееся в них возмущение и принялись рассказывать следователю о том, как Андрей нес стаканы с соком для своей мачехи и Клавдии и что из этого получилось.
– Значит, оба стакана он поставил на стол?
– Да.
– Один перед Натальей, а второй перед Клавдией?
– Да.
– Клавдия свой случайно расплескала, и Наталья дала ей свой?
– Подвинула. И еще сказала: «Пей, Клавдия, тебе сильней хочется, а я подожду».
– И та выпила?
– Да.
– Но могла и отказаться?
– Запросто. Хотя это и не вполне в духе Клав-дии, излишними церемониями она себя не обременяет. Хотелось ей пить, появилось питье, она его и выпила.
– А Андрей сходил еще раз за питьем и принес его матери?
– Да.
– И после этого исчез и больше его никто не видел?
– Вот именно. Хотя нет! Когда Клавдию грузили на «Скорую помощь», он еще крутился где-то рядом. А потом он и верно пропал!
Следователь почесал подбородок, на котором пробивалась и немилосердно кололась свежая щетина.
– Интересное дело, – пробормотал он. – А Наталья этот второй стакан выпила?
– Пару глотков сделала.
– И никаких неприятных симптомов не ощутила?
– Вроде бы нет.
– Все ясно! – решил следователь. – Значит, яд был положен в один-единственный стакан с соком. И этот стакан должен был достаться Наталье, но его по ошибке выпила Клавдия. И яд ей принес не кто иной, как Андрей. Наверняка парень отравил отца и теперь намеревался отравить и мачеху!
– Но зачем? Зачем ему?
– Как это зачем? Мотив тут как раз предельно прост и ясен. Деньги!
– Деньги?
– А что вы так на меня удивленно смотрите? Дети наследуют за своими родителями. Если старшие Кулебякины отправляются на тот свет, кто остается их наследником?
– Кто?
– Андрей и Сергей. Но, учитывая то, что Сергей тоже пропал, остается один Андрей!
– Так что же это? – пробормотала Кира. – Выходит, убийца – это Андрей? Сначала он стащил у отца яд и этим же ядом отравил папочку? А потом, выждав время, похитил брата и попытался отравить мачеху?
– Ну вот, вы сами все и сказали! – радостно подтвердил Кантемиров. – Парень действовал совсем неглупо. Оба раза преступление совмещается с большим скоплением народа. Это сделано явно для того, чтобы отвести подозрение от тех, кто живет в доме, в первую очередь от самого Андрея.
И все же, несмотря на оптимизм и откровенное ликование следователя, что-то не давало подругам до конца поверить в вину Андрея.
– Он очень умный парень, – произнесла наконец Кира. – Мы же с ним общались. Андрей умен. И он бы не стал собственными руками приносить мачехе яд.
– Ведь это прямой путь к тому, чтобы первым оказаться под подозрением.
– Но могло быть и иначе! Андрей, раз он очень умен, именно так и решил. На него не подумают, потому что где это видано, чтобы отравитель прилюдно угощал свою жертву отравленным питьем! Подумают на кого угодно, но не на него. А между тем он, похоронив отца, мачеху и объявив брата без вести пропавшим, фактически становится единственным наследником своих родителей.
– А там много есть чего наследовать? – пожелала уточнить Кира.
В ответ Кантемиров как-то странно заелозил и засмущался.
– Что такое? – сурово вперила в него взор Кира. – Велико ли наследство?
– Сам дом кое-чего стоит.
– Дом! А прочее?
– Что именно?
– Фирма, бизнес! У Алексея был крупный бизнес!
– Кто вам это сказал?
– Ну… Кто-то.
– Вот и скажите этому кому-то, чтобы он заткнулся. И не говорил того, чего не знает. По налоговой декларации в прошлом году доход Алексея от его бизнеса составил чуть больше двухсот тысяч рублей.
– Это с учетом заплаченных им налогов?
– Без них.
Ничего себе! Двести тысяч после уплаты всех налогов должны были сократиться еще на четверть. И что же там заработал Алексей? Сто пятьдесят тысяч рублей? Чуть больше, чем по двенадцать тысяч в месяц? Рублей? Это что же за бизнес такой малоприбыльный?
– Торговля морозильным оборудованием. Но я допускаю, что прибыль могла быть и существенно больше. У нас в стране до сих пор считается своеобразным шиком ускользнуть от зоркого взора налоговой инспекции. И часть доходов оставить, так сказать, в «черном» теле.
– Ну ладно. Пусть Алексей зарабатывал не двенадцать, а, скажем, двадцать четыре или даже тридцать четыре тысячи. Рублей, разумеется. И что? Как он мог купить коттедж?
– Коттедж был куплен на деньги, которые Кулебякины получили от продажи своих городских квартир. Если они и добавляли, то самую малость.
– А спортивная машина Сергея?
– Вот тут как раз и появляется зацепочка. Если раньше уровень жизни Кулебякиных хотя бы примерно, но совпадал с их доходами, то спортивная тачка никак не вписывается в доходы Алексея и всей его семьи.
