– Лично я, когда у меня заводится поклонник, сразу же спешу продемонстрировать его кому-нибудь из тех, кому я доверяю, – сказала Мариша. – Чтобы они помогли мне рассудить, так ли он хорош, как мнится.
– Да любая женщина не утерпит и хоть перед кем-нибудь, но похвастается своим новым приобретением! – кивнула я. – Если уж не продемонстрирует его лично, то хотя бы подробно опишет. А Любка почему-то поступила с точностью до наоборот!
– Видимо, у нее были на это причины, – сказала Мариша, допивая отвар, который, видимо, действительно обладал поистине чудодейственными свойствами.
Потому что не успели мы отставить подальше пустые стаканы, как в кафе влетел растрепанный и порядком запыхавшийся Костик, у которого от волнения даже очки запотели. Покрутив головой по сторонам, он все же заметил нас и бросился к нашему столику.
– Уф! – выдохнул он. – Хорошо, что я заметил, куда вы направились! Свой контактный телефон вы мне так и не оставили. И вообще не представились.
– Что вам нужно? – холодно поинтересовалась я. – Вы спохватились, что не видели наших «корочек»? В этом все дело?
– Да нет, – отмахнулся Костя. – Что вы! Просто я подумал над теми словами, которые вы сказали мне на прощание. И вы совершенно правы, я не должен пытаться укрыться в тени, когда от моих показаний может зависеть, будет ли пойман убийца Любы.
– Что вы видели? – мигом оживилась Мариша.
– Немного, – печально ответил Костя. – Но кое-что видел. Ведь я начал пить уже после того, как вернулся из деревни. А туда я приехал совершенно трезвым.
– Во сколько вы там были?
– Мои часы показывали около двух часов, – ответил Костя.
– Так поздно? – прищурилась я. – Туда от города чистой езды не больше трех часов. Работа в банке, насколько я помню, заканчивается в пять. Где же вы были с пяти вечера до двух часов ночи?
– Я не сразу решился поехать за Любой, – ответил Костя. – А когда решил, то еще и заблудился. И останавливался по дороге, хотел посидеть и все еще раз обдумать. В общем, я оказался в деревне только около двух ночи.
– Хорошо, – кивнула Мариша. – Предположим. И где именно вы были в два ночи?
– Я был возле дома Любы, – поспешно заговорил Костя. – Придумывал предлог, под которым я бы мог пройти туда и поговорить с ней. Но так ничего и не придумал, зато увидел саму Любу, которая возвращалась от реки к дому.
– И вы к ней подошли?
– Нет, – покачал головой Костя. – Понимаете, она шла не одна. То есть сначала она вроде бы шла одна, и я даже встал, чтобы подойти ближе. Но когда она очутилась возле старого дома, то я вдруг увидел, что фигуры уже две. И решил остаться на месте.
– А с кем она была?
– С каким-то мужчиной, – ответил Костя. – Лица я его разглядеть не мог. Слишком было далеко. Но он был высоким и худощавым. Они остановились возле того старого дома, где раньше жили родители Виктора. И заспорили. Я не слышал, что они говорят. Только один раз Люба сильно повысила голос, и я услышал: «Нет и еще раз нет! И пошел прочь! Я наконец поняла, какой ты на самом деле мерзавец! И я отлично понимаю, что тебе от меня нужно. Убирайся с моих глаз! Я тебя ненавижу!»
– А что было дальше?
– Дальше они скрылись за домом! – отозвался Костя. – Я их больше не видел.
– А почему же вы не пошли за ними? – спросила я.
– Так они же ссорились! – искренно удивился моему вопросу Костя. – Я подумал, они сейчас поругаются, расстанутся – и Люба снова вернется ко мне! Зачем же мне было им мешать?
И тут Костя неожиданно поник головой.
– Простить себе этого не могу. Если бы я подошел, то смог бы помешать этому типу... убить ее!
– Вы думаете, что это он убил ее?
– Честно говоря, не знаю, – признался Костя.
– Почему? Поверить не могу, что вы не попытались подслушать, чем закончится ссора Любы и ее возлюбленного, – строго сказала я.
– Я пошел, – отозвался Костя. – Верней, встал, чтобы идти. Но не смог. Позади меня послышался какой- то шорох, а потом меня ударили по затылку чем-то тяжелым. И я вырубился.
– А потом?
– Очнулся я возле колодца, – ответил Костя. – Но не у того, из которого берут воду, а у другого, давно пересохшего. При этом у меня в руках почему-то было Любино старое пальто. Я очень удивился, но соображал еще не вполне хорошо. Голова страшно болела. Затылок просто раскалывался. И я решительно не понимал, как я очутился возле колодца. Ведь я же был возле жилого дома, а теперь вдруг очутился в саду. Однако я помнил, что видел Любу в последний раз возле старого дома. И побрел туда.
– Она была там? – тихо спросила у него Катя.
– Да, – обреченно кивнул Костя. – Лежала на земле без движения. Разумеется, я подумал, что ей еще можно помочь. Подошел к ней, дотронулся, и тут же у меня внутри все оборвалось. Я понял, что помочь ей уже ничем нельзя. Пульса не было. И она... Она, она была такая неподвижная.
– Вот как, – протянула Мариша. – И что было дальше?
– Дальше. Дальше я струсил! – покаянно признался Костя. – Я подумал, что многие у меня на работе видели, в каком настроении я вернулся после обеда в пятницу. И застань меня сейчас кто-нибудь возле ее тела, я был бы первым в списке подозреваемых в ее убийстве!
– А почему вы сразу же решили, что это убийство? – спросила Мариша.
– Да потому, что у нее на голове была рана, – ответил Костя. – Не стала бы она бить сама себя в голову. И еще мы с ней как-то раз, просто дурачась, обсуждали возможные способы уйти из жизни. И она мне призналась, что хотела бы, чтобы ее кончина выглядела трагично и загадочно. Броситься со скалы в открытое море, чтобы волны унесли тело и ее никогда бы не нашли – вот что ее вполне устраивало. Принять яд, который бы не обезобразил ее тело после смерти, – это ей тоже подходило. Ну, ударить себя ножом или на худой конец вскрыть себе вены в теплой ванне. Но, конечно, главным послужило то, где у нее на голове была рана. Самой ей вряд ли бы удалось так себя ударить. И ведь сначала я эту рану даже не заметил. Но пока я вертел Любу, пытаясь нащупать у нее пульс, у меня руки оказались испачканы чем-то густым и сладко пахнущим. И я понял – это кровь.
– Как вы хорошо все разложили по полочкам, а сами жаловались, что голова на тот момент совершенно не соображала, – заметила я.
– Так я это все задним числом понял! – воскликнул Костя. – А тогда у меня была одна мысль – бежать. И я убежал.
– Почему? – спросила Мариша. – Ведь вы же ее не убивали!
– Я думаю, что если я скажу вам всю правду до конца, вы мне не поверите, – отозвался Костя.
– Мы достаточно выслушали от вас вещей, которые не можем проверить или опровергнуть. Еще одной больше или меньше – теперь это уже не играет роли, – успокоила его Мариша. – Так что говорите спокойно.
– В общем... – несмотря на разрешение, Костя явно с трудом выдавливал из себя очередное признание. – В общем, я там пережил такое, что и врагу не пожелаешь. Не успел я убедиться, что Люба мертва, как вдруг... Я увидел привидение!
– Что? – хором воскликнули мы.
Этого еще не хватало. Сначала жители деревни, потом двое пьяниц, а теперь еще и Костя утверждают, что возле заброшенного дома родителей Плахова бродит нечистая сила.
– Я увидел привидение и поэтому сбежал, – покорно повторил нам Костя. – Оно повергло меня в такой ужас! Вы себе не представляете! Оно было такое бледное!
– Где вы его видели? – строго спросила у него Мариша.
– Там, – ответил Костя. – Там же в доме. Я услышал шорох и оглянулся. И там... Там в проеме двери... стояло оно и смотрело на меня и Любу! У меня волосы встали дыбом! Не помню, что я делал. Бежал, падал,
