– В общине у нас натуральное хозяйство, – сказала Лидия. – Те продукты, которые мы не производим сами, нам выдает брат-хозяйственник. Одежду, бытовую технику, мебель – все можно получить у него без всякой платы. То есть плата, разумеется, взимается, но из нашего труда. А когда кто-то из братьев отправляется в мир, глава выделяет ему необходимую сумму. Но не на баловство, а на необходимые расходы. А кто бы Любиме выделил деньги? Она тут жила. Никуда не уезжала.
– А подруги у нее были? – спросила Катя.
– Нет, кроме мужа, она ни с кем особенно не общалась. Говорю же, странная она была какая-то. Словно спала все эти годы. А потом этого незнакомца на пороге увидела, и ее словно подменили. Сон в один миг как рукой сняло. А что, вы знаете, где она сейчас живет? – неожиданно спросила она у нас.
– Да, – кивнули мы.
– Тогда вы вот что! – заволновалась Лидия. – Вы ее мужу – Степану – ничего не говорите. А то плохо ей будет! Такие вещи, как измена мужу и бегство из семьи, у нас не прощают.
– А что ей могут сделать?
– Ну, – замялась Лида. – Точно не знаю, но лучше не рисковать.
– Хорошо, – кивнула я. – Ничего ему не скажем.
– А Любима когда-нибудь упоминала, что у нее был ребенок? – спросила Мариша.
– Ребенок? Нет, – покачала головой Лидия. – Представляете, все забыла. Даже ребенка! А ведь правда, ребенок у нее точно был. Я теперь вспомнила, нас с ней вместе наш женский врач осматривала, она ей и сказала. А еще она сказала, что у нее был сделан неудачный аборт и больше детей она иметь не сможет. Ее муж после этого сначала очень расстроился. Он хотел детей. Так что Любиме с ним одно время было несладко. Но потом он как-то утих. И все у них вроде бы снова наладилось.
– А этот мужчина, который к ней приехал, он говорил о ее ребенке?
– Не знаю, – пожала плечами Лидия. – Они сразу же ушли. Ну что? Стоит мой рассказ потраченных вами денег? И учтите, никто вам не скажет номер машины, на которой они уехали.
– Номер машины? – не поверили мы своему счастью. – Ты его запомнила?
– Конечно! – прищурилась Лидия. – Что я, похожа на полную дурочку? Это я нашим ничего не сказала. Зачем? Если Любима решила уехать с этим человеком, то и правильно. Тут она не была счастлива. Словно во сне бродила. А с тем мужчиной в один миг ожила. Так зачем я буду им палки в колеса вставлять? Тем более что потом еще и крайней окажусь.
Мы расстались с еще одной денежной купюрой, но зато стали обладательницами номера такси, которое увезло Любиму с незнакомцем. В общем-то, больше нам тут делать было нечего. Говорить с брошенным мужем Любимы-Ульяны мы раздумали. Судя по всему, Любима и в самом деле ничего не помнила о своей прошлой жизни. Сейчас нас больше интересовала личность ее друга, который спустя двадцать лет все же разыскал ее. Хотя наверняка это было сделать трудно. Ведь в общине Любима жила без всяких документов и под другим именем.
Но судьба решила за нас. Лидия вышла нас проводить на крыльцо и внезапно толкнула меня в бок.
– Вот он! – прошептала она, сделав страшные глаза и кивая в сторону неторопливо бредущего по улице средних лет мужчины самой неприметной наружности. – Это ее муж. Степан.
В этот момент мужчина, словно поняв, что мы говорим о нем, поднял голову и посмотрел на нас. Мы сами не поняли, как получилось, что уже через несколько минут разговаривали с ним, как со старым знакомым. Узнав, что мы разыскиваем его беглую жену, Степан вовсе не разозлился, как мы опасались. И сыпать проклятиями в адрес беглянки тоже не стал.
– Что с нее взять? Погибшая душа, – скорбно изрек он вместо этого. – Но я буду просить бога, чтобы он не оставил ее своими милостями. И помог бы понять всю глубину своих заблуждений.
– Скажите, а ваша жена с кем-нибудь общалась, пока жила здесь? – спросила у него Мариша. – Я имею в виду с кем-то из внешнего мира?
– Как вы занятно сказали! – усмехнулся Степан. – Из внешнего мира. Смею вас заверить, мы тут вовсе не на необитаемом острове живем. И если бы Ульяне было нужно, она могла общаться, с кем пожелает. В последнее время она несколько раз просила меня взять ее с собой в город. Мы ездили, она даже походила по магазинам. Но потом мне призналась, что это ее утомило. И больше никуда не ездила. А общаться с кем- то из своей прошлой жизни? Нет, у нее совершенно не было такого желания. Ведь она забыла о своем прошлом абсолютно все. И если многие из наших братьев, сознательно приходя к нам, вычеркивают свое прошлое, то у Ульяны просто не было другого выбора. От прошлого у нее только и осталось, что фотография маленького мальчика. Но даже про него она ничего не могла сказать. Хотя лично я всегда полагал, что это ее сын. Он был похож на нее.
– И вы не наводили справки о том, кто такая на самом деле Ульяна и кто тот мальчик на фотографии? – спросила у него Мариша.
– Нет, – покачал головой Степан.
– Как же так? Ведь ее же наверняка разыскивали! Беспокоились.
– Если бог решил спасти ее, приведя к нам, то кто мы такие, чтобы противиться его воле? – закатил глаза к небу мужчина.
– Так что, когда ваши братья нашли Ульяну, у нее при себе не было никаких документов? – все же уточнила у него Мариша.
– Нет, – ответил Степан. – Думаю, что сбивший ее человек решил, что убил ее. Она ведь была совсем как мертвая. Наверное, боялся ответственности. Он перенес ее подальше от шоссе в степь и забрал сумочку, где, вероятно, были документы. И только в кармане брюк у нее сохранилась небольшая фотокарточка ребенка.
– А как ваши братья ее нашли? Если она лежала в степи.
– Видимо, так было угодно богу, – смиренно отозвался Степан и неожиданно добавил: – Кстати, вы не единственные, кто искал ее у нас.
– А кто еще?
– Пару месяцев назад сюда приезжала девушка и тоже расспрашивала меня о пропавшей жене, – ответил Степан. – Но мне эта особа не понравилась.
– Почему?
– Красила волосы и вообще выглядела очень вульгарно. Короткая юбка, грудь наружу. Безобразие! Женщину красит скромность.
– Это когда у бедняжки других украшений нет, – пробормотала Катька, которая сама любила накраситься поярче, что ей, надо сказать, очень шло.
– Эту девушку звали Люба, – продолжал Степан, а мы многозначительно переглянулись – наконец-то мы напали на след нашей Любки. – И она сказала, – не обращая внимания на наше оживление, рассказывал Степан, – она сказала, что мою жену на самом деле зовут Любима. Странно, да? Мы прожили с ней почти двадцать лет, целую жизнь, а я даже не знал, как ее на самом деле зовут.
– И что она хотела? Что хотела от вас эта девушка?
– Она тоже пыталась выяснить что-нибудь о прошлом моей жены. Я ничем не мог ей помочь. И послал ее к тому человеку, который нашел Ульяну и который привез ее к нам.
– А кто он?
– К сожалению, его сейчас нет, – ответил Степан. – Он уехал к нашим братьям в Германию. Вернется только через месяц. Но я с ним потом говорил, он сказал, что отдал фотографию этой женщине, которая расспрашивала о ребенке. И вроде бы там был какой-то адрес.
– Адрес?! – воскликнули мы. – Там был адрес? Что же вы молчали? Чей там был адрес?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Степан.
– Как это? – опешили мы. – У вашей жены при себе была карточка ребенка с адресом, и вы даже не потрудились выяснить, что это за адрес? Может быть, там жила ее настоящая семья!
– Мы показали карточку ребенка Ульяне. Но она осталась совершенно равнодушной. И мы на общем собрании решили, что, раз богу было угодно, чтобы она оказалась среди нас, значит, ее настоящая семья – это мы, – высокомерно и с неожиданно прорвавшейся злостью сказал Степан. – И мы не милиция, чтобы разыскивать ее родных.
– Но раз она вас покинула, значит, вовсе не считала вас своей семьей! – парировала Катька.
– Она заблуждается, – скорбно сообщил нам Степан. – Людям, а в особенности женщинам, свойственно
