И, как оказалось, я была права. Мы еще раз заехали в гости к Митьке, не питая никакой надежды застать его. Но дверь нам открыл именно он.
– Ой! – испугались мы, когда увидели на пороге квартиры Митьку.
Физиономия парня увеличилась в объеме по меньшей мере раза в два. К тому же оба глаза заплыли и превратились в крохотные щелочки, из которых на мир злобно смотрели два красных глаза. Нос у Митьки чудовищно распух и был свернут набок. И вдобавок он хромал, болезненно прижимая к себе левую руку. Похоже, ребята Валета и в самом деле славно потрудились над должником. Впрочем, нам его почему-то ни капли жалко не было.
– Чего вам? – осведомился у нас Митька, едва шевеля распухшими губами.
– Дело есть, – ответила Мариша, когда ей надоело любоваться живописью на Митькиной роже.
Парень молча посторонился, пропуская нас в квартиру. Похоже, он только что вылез из душа, потому что волосы его были еще влажными. А в коридоре валялась окровавленная футболка и грязные джинсы.
– Мы к тебе по поводу убийства Любки, – сказала я.
– Чего? – напрягся Митька. – Чего ко мне-то?
– Посоветоваться, – объяснила ему Мариша. – Ты же теперь, получается, ее самый близкий родственник.
– Муж у ней еще есть! – отозвался Митька. – Хоть и бывший, но все одно ближе ей был, чем я.
– Помнится, когда вы с ним выясняли, к кому из вас должен отойти ее дом в деревне, ты другое говорил, – хмыкнула Мариша.
– Так это когда насчет имущества, завсегда кровные родственники ближе, чем бывший мужик, – возразил Митька. – А когда насчет чувств, тогда, конечно, муж ближе.
– Ну да ладно, – не стала с ним спорить Мариша. – Все равно Виктор нам уже ничем помочь не сможет.
– Почему? Не захочет?
– Утонул он вчера.
– Да вы что?! – неожиданно обрадовался парень. – Утонул? Сам? Вот повезло! Нет, ну вот же повезло! Просто класс!
– Ты что? – опешили мы с Маришей. – Человек погиб. Чему ты радуешься?
– А мне что с того? Я с ним не дружил! Жлоб он был и гадина! Никогда денег вволю не давал. Зато теперь этот дом мне достанется. Продам его и с долгами рассчитаюсь. Да еще и останется, пожалуй!
И Митька радостно оскалился, должно быть, уже прикидывая, как будет проигрывать эти деньги в рулетку.
– Так когда тебе еще этот дом достанется, – возразила ему Мариша сурово, вернув наследника на грешную землю. – Пока то, да се, да еще суд. Много воды утечет. А у тебя счетчик-то тикает. Валет ждать не станет. Или я не права?
Взгляд, который метнул на нее Митька, лучше всяких слов доказал, что права.
– Ничего, я всегда могу под этот дом у Валета отсрочку выпросить, – заметил он.
– Так-то оно так, – кивнула Мариша. – Но не факт, что он тебе поверит. Ведь ты его уже сколько раз обманывал? А во-вторых, живые деньги – они всегда надежней.
– Где же мне их взять? – расстроился Митька. – Сами говорите, пока то одно, то другое...
– Ну как же ты не помнишь, – сказала ему Мариша. – Ведь наш друг твоей сестре аванс выплатил, так? Вот и деньги.
– Но Любка же их какому-то типу отдала! – воскликнул Митька. – Сами говорили.
– Человеку, который ее потом же и убил! – напомнила ему Мариша. – Выходит, деньги у него можно отнять. А разве ты теперь не наследник своей сестры?
– Наследник, – важно кивнул Митька.
– Значит, ты эти деньги и должен получить, – сказала Мариша. – Нам бы только найти этого типа. А там уже нетрудно будет у него эти деньги отнять.
– В самом деле! – воодушевился Митька. – С какой это стати он у нее деньги взял, когда у нее поближе родственники имеются?! Вот ведь гад! Пусть отдает теперь! А что? В таком деле и Валет возьмется подсобить. По всем понятиям, это не Любкиного хахаля деньги, а мои личные. Здорово вы придумали, девки! А где нам его найти? Этого Любкиного хахаля?
– Мы думали, что ты нам скажешь, – остудила его пыл Мариша.
– Я?! – безмерно изумился Митька. – Да ежели бы я знал, кто он такой и где его искать, так нешто позволил ему с такими деньжищами уйти? Не знаю я, кто он! Сеструха его от всех скрывала! Может быть, мать знала, так ведь сейчас до нее не достучишься. Чисто баклажан лежит!
Нас в который раз покоробила бесчувственность и грубость этого типа. Сестру он не любил, так ведь и она его не особо жаловала. Но уж мать-то для него на все шла. И где благодарность? Где любовь? Да хотя бы элементарная сыновья почтительность? Ничего такого Митька не испытывал. Мы бы с удовольствием плюнули на эту неблагодарную скотину и ушли, но дело есть дело. Преступник должен быть наказан. И мы остались, чтобы продолжить разговор с Митькой.
– Ты все же попытайся кое-что вспомнить, – попросила его Мариша. – Не может быть, чтобы Любка совсем ничего не рассказывала об этом своем кавалере. Она же сильно в него втюрилась, раз деньги ему отдала.
– А то! – кивнул Митька. – Только она при мне ничего о нем не говорила. Это точно. Хотя...
– Что? Что ты вспомнил? – наперебой затормошили мы парня.
– Да так, видел я ее с одним мужиком, – произнес Митька. – Не знаю, тот или нет. Но тоже высокий. И тощий такой. Хотя нет. Не тощий, а жилистый. Но это не важно. В темноте ведь не разберешь.
– И когда ты их с Любкой видел?
– Когда? – задумался Митька. – Но уж точно после ее развода с Виктором. Она у матери жила в эту пору. Я к ним зашел, а Любке кто-то по трубке позвонил. Она быстро собралась и бежать, хотя вроде бы никуда раньше и не собиралась.
– А ты за ней?
– Ясное дело, я же ей все-таки брат, – пожал плечами Митька. – Должен был выяснить, какого она там себе хахаля нашла.
– И что? Выследил?
– Ну да, – мучительно стараясь что-то вспомнить, кивнул Митька.
Вид у него был рассеянный и какой-то задумчивый.
– Я ведь даже номер его машины на бумажку себе записал, – произнес он, и нам наконец стала ясна причина его задумчивости. – Только куда же я ее дел?
– Бумажку? С номером машины Любкиного любовника? Который даже на ее похороны не явился? – зачастили мы.
– На похороны? – уставился на нас Митька. – А ведь в самом деле! Не было его на похоронах. Вот гад! Мог бы хоть похороны нам с матерью оплатить.
– Так ведь Виктор же их оплатил!
– Ну да, – вяло отозвался Митька. – А что с того? Разве Любкин хахаль об этом знал?
– Ну, и где эта бумажка? – сурово спросила у него Мариша, которой надоело слушать несвязные рассуждения Митьки.
– Не помню, – отозвался Митька. – Поискать надо!
– Вот и поищи! – велела ему Мариша.
Митька послушно встал с места, но вдруг остановился и уставился на нас.
– Ишь! – фыркнул он. – Хитрые какие! Думаете, я не понял, зачем вам этот чувак дался! Вы из него денежки для своего приятеля вытрясти хотите! Нет уж! Не выйдет! Ничего я не помню! Не было никакой бумажки с номером! Выкинул я ее! Ясно? Потерял! А вы... Вы проваливайте отсюда! Ничего я не знаю!
И он попер на нас, выгоняя из квартиры. Но не на тех напал. Верней, не на ту. Должно быть, Митьке раньше везло. Или он умел выбирать себе в жертвы девушек, которые не могли противостоять его силе и хамству. Но в этот раз он попал впросак. Маришу, которая уже учуяла след преступника, не мог остановить никто, а тем более какой-то жалкий задохлик с красными глазками и прыщавым торсом. Она шевельнула
