Глава 8
Утром меня разбудил не стук колес, а Мариша, которая стояла надо мной и трясла за плечо.
— Вставай! Приехали! — говорила она. — Слышишь, приехали.
Умывание и прочие процедуры пришлось отложить на потом. Мы поспешно оделись и выбрались на перрон под привычный осенний дождик. Настроение у меня было мерзким. Я была ужасно зла на Делона, который обманул наши ожидания и так и не дал нам выкупаться в море. Тем обидней было понимать упущенную возможность, что на голову лил холодный дождь, а по улицам нашего дорогого города гулял пронзительный ветер.
Кроме того, мне страшно не хотелось возвращаться в свою квартиру, куда в любой момент мог пожаловать убийца Михаила или менты. Но делать было нечего, пришлось сесть в маршрутку и ехать домой. Хорошо еще, что Мариша согласилась поехать ко мне. Впрочем, вскоре я задумалась, а так ли уж это хорошо?
— Пока ты дрыхла, я подумала, что нам нужно покопаться в прошлом Михаила, — изрекла Мариша, когда водитель маршрутки собрал плату со всех пассажиров и «Газель» тронулась с места. — Теперь я почти уверена, что Михаил спрятал своих дочерей от того лысого худого незнакомца, который однажды преследовал их от университета.
— Почему ты так думаешь? — спросила я.
— А ты вспомни, что нам рассказывали подружки сестер и Катерина Николаевна, — сказала Мариша. — Поведение Михаила круто изменилось с того дня, когда он узнал, что этот незнакомец пытался проникнуть в их дом. После этого Михаил начал довозить своих дочерей до университета и забирать их обратно вечером на машине.
Я кивнула.
— Мы с тобой исходили из той неверной посылки, что Михаил подонок и пытается продать дочерей в публичный дом, — продолжала Мариша. — А раз теперь мы знаем, что он своих дочек не продавал, но тем не менее дома их нет, значит, Михаил их куда-то подевал. Скорей всего, спрятал, чтобы тот тощий и лысый незнакомец до них не добрался. Кроме того, Михаил закрыл свою фирму, переведя капитал в наличность. Следовательно, он сознавал размер опасности, нависшей над его семьей.
— Но почему он не увез вместе с дочерьми и свою жену? — спросила я.
— Может быть, он решил ею пожертвовать, — цинично предположила Мариша. — От этих мужиков чего угодно можно ожидать. Или опасность грозила только его дочерям, но никак не жене.
— Ну хорошо, — сдалась я. — Предположим, все, что ты тут наговорила, правда. Но где мы будем копаться в прошлом Михаила, если его жена и домработница, которые знали его уже больше двадцати лет, находятся в следственном изоляторе, и до них нам не добраться, а сам Михаил мертв и рассказать о себе уже ничего не сможет. Где мы будем искать концы к его прошлому?
— А все вот здесь! — с торжеством произнесла Мариша и помахала у меня перед носом записной книжкой Михаила, которую и вытащила из своей сумки.
— Не понимаю, — нахмурилась я.
— Чего ты не понимаешь?! — разгорячилась Мариша. — Обзвоним его знакомых. Наверняка кто-то из них, сам того не ведая, знает разгадку случившегося. Раньше ведь Светлана Игоревна допытывалась у них, не видели ли они ее пропавшего мужа и дочерей? А теперь мы попытаемся поговорить с этими людьми, что вообще за личность был этот самый Михаил.
К этому времени маршрутка как раз остановилась у моего дома. С некоторым трепетом мы вошли в мою квартиру, потом навестили бывшую квартиру Михаила. Верней, навестить нам удалось только ее входную дверь, потому что сама квартира была опечатана ментами.
— Ну что? — спросила у меня Мариша. — Пошли звонить знакомым Михаила?
Я прикинула: никаких особых дел на сегодня у меня не намечалось, и я согласилась. Уже после первых трех звонков мы столкнулись с почти непреодолимым препятствием. В записной книжке Михаила, кроме последней ее части, где были записаны телефоны девушек, сплошь значились мужские имена. И все эти мужчины, несмотря на то что было раннее утро воскресного дня, были либо на работе, либо мотались по каким-то делам. Зато дома были их жены, и эти, с позволения сказать, подруги жизни стали учинять нам с Маришей если не допрос, то что-то вроде обструкции.
— Какие ревнивые мегеры! — возмущенно заявила Мариша, когда очередная супруга знакомого Михаила послала нас к черту, сказав, что муж у любовницы, и просто бросила трубку, даже не пожелав сказать, где именно живет любовница, у которой сидит ее муженек.
— Безобразие! — поддержала я Маришу, потому что на меня тоже уже пару раз успели спустить собак какие-то женщины. — И чего они все такие нервные?
— Если препятствие нельзя перепрыгнуть, его можно просто обойти, — сказала Мариша.
Я с интересом посмотрела на нее.
— Ведь кто мы для этих женщин? — продолжала рассуждать Мариша. — Мы потенциально опасные соперницы. И они защищают свой семейный очаг как могут. Ни одна женщина не позовет к телефону своего мужа, если ему звонит женщина и эта женщина не его мать или другая близкая родственница.
В принципе я с ее рассуждениями была согласна. Я бы и сама не стала звать мужа, если бы он у меня был и если бы ему звонила незнакомая женщина.
— Поэтому нам нужен кто-то с мужским голосом, — сказала Мариша. — Вот что, у тебя тут в доме нету какого-нибудь безработного соседа на примете?
— Нет уж! — испугалась я. — Хватит с меня одного трупа в соседней квартире. Не позволю истреблять все мужское население нашего дома.
В конце концов Мариша убедила меня, что нам сгодится и какой-нибудь малоприятный тип, от которого все были бы только рады избавиться, случись с ним что. И мы отправились к одному злобному старичку, который жил как раз под нами и которого мы в свое время несколько раз заливали. В последний раз мы ему отгрохали такой шикарный ремонт, что он нас страшно полюбил и постоянно звал в гости пить чай. Вот его я и решила принести в жертву.
Старичка по случайному совпадению тоже звали Михаилом. Верней, Михаилом Аркадьевичем. Больше всего на свете он напоминал сушеный мухомор. У него даже похожие белые крапинки на голове и лице были. При виде нас Михаил Аркадьевич расплылся в сладчайшей улыбке. К счастью для нас, он был вдов. Поэтому никто не мог помешать нам с Маришей попить с ним чаю с домашним, порядочно засахарившимся вареньем, а потом заставить его позвонить все по тем же телефонным номерам.
И удивительное дело. Половина мужей, которых не было дома пятнадцать минут назад, вдруг чудесным образом появились. Даже тот субъект, который, по словам его жены, ночевал у любовницы. Всем женам Михаил Аркадьевич говорил, что он работник прокуратуры и просит позвать мужа по факту убийства его знакомого Михаила Цветикова. Мужья подходили, и тут уж за них принималась Мариша.
Своим чудесным глубоким и бархатистым голосом она говорила очередной жертве:
— Так вы были знакомы с покойным? Ваш телефон имеется в его записной книжке. И кроме того, Светлана Игоревна подтвердила, что вы с ее мужем были близко знакомы. И ее муж всегда восхищался вами как самым своим лучшим другом.
После этой фразы ни один из «друзей» покойного Михаила не решился отказаться от знакомства с ним. Но тем не менее все в один голос уверяли, что они Михаила, в общем-то, плохо знали. И встречались исключительно из-за общей страсти — разведения и коллекционирования редких видов аквариумных рыбок.
Так как они твердили об этом в один голос, то приходилось признать, что настоящих друзей у Михаила и в самом деле не было, а вся его жизнь была посвящена работе, семье и рыбкам, которые у него, по словам других любителей аквариумов, менялись каждый год. Об этом нам с удовольствием поведал некий Слава. Вообще, стоило мужчинам сесть на своего конька, как они напрочь забывали, что Михаил мертв, и помнили лишь о его и своих рыбках.
— Михаил быстро охладевал к той породе, которую коллекционировал в данный момент, — говорил
