подумать! Но тем не менее момент потихоньку сплавить Славу был упущен.
– Что вы тут застыли? – спросил у всех Крученый. – Идемте в дом. Жрать охота, столько дней толком без еды. От горя ничего в рот не лезло.
– Ох, ты мой миленький! – запричитала Анжелика Ивановна. – Настрадался, поди, пока друга поджидал. Неужто вовсе не кушал?
– Ел, да разве это дело, один раз в день есть, – ответил Крученый, запихивая в рот огромный кусок хлеба с ветчиной и майонезом.
– Кушай и ты, сына, – попросила Славу Анжелика Ивановна. – Я тебе сейчас супчику приготовлю. Как ты любишь, с грибочками. Ты, Инночка, любишь супчик с грибочками?
«Ну уж нет, к грибочкам твоим я и не притронусь», – подумала про себя Инна, а вслух сказала:
– Спасибо, но у меня теперь от радости кусок в горло не идет. Просто за столом посижу. Выпью с вами за возвращение любимого. В себя приду.
К вечеру у Юли собрались все. Явились с отчетом Саша с Мишей, которым так и не удалось подкараулить таинственного убийцу. Или он сегодня не заходил в магазин, или они его просто не узнали. Я вошла в квартиру почти сразу же за братьями.
– Ну, наконец-то! – обрадовалась мне Мариша. – Что у них там в милиции? Как восприняли подарок – сумочку Людмилы? А насчет личности убитой что-то прояснилось?
– Что у них могло проясниться, если ты записную книжку уперла? – злобно буркнула я. – Ну и поставила ты меня в положение. Должна была сидеть и смотреть, как эти парни пытаются высосать хоть какие-то зацепки из этой горы косметики и мобильника. Просто жалко было на них глядеть. Не стерва ли ты после этого?
– Ладно, не сердись! – примирительно сказала Мариша. – Я и сама все узнала. Ничего ценного.
– Разве только то, что Людмилу хотели бы видеть мертвой целых три человека, которых она шантажировала. И вообще это вовсе не Людмила, а Вероника, – усмехнулась Юля.
– Как?! – вытаращила я глаза. – Что вы такое говорите?
После того как внимательная Мариша лично для меня повторила все, что ей удалось разузнать за сегодняшний день, она уставилась на меня требовательным немигающим взглядом и сказала:
– Так что, есть у трупа этой женщины шрамы от пластических операций?
Благословляя в душе болтливого Диму, я кивнула. Просто не представляю, что со мной было бы, если бы я не смогла дать ей положительного ответа. По меньшей мере меня бы стерли с лица земли. И всякую память обо мне тоже. Или в лучшем случае мое имя все-таки вошло бы в историю, но только как синоним безалаберности и несообразительности.
– Отлично! – обрадовалась Юля. – Значит, Людмила действительно не так давно меняла внешность.
– Причем весьма недавно, – сказала я. – Пару месяцев назад, а то и меньше. И операция сделана не у нас, а за рубежом. Нитки там какие-то использованы клеевые. У нас в стране такие пока не применяют.
– Так вот почему мы так долго ничего не слышали о ней, – сказала Юля. – Ее не было в стране. Могла бы и дальше там оставаться.
– Жизнь на Западе – дорогое удовольствие, – сказала я. – Должно быть, ей понадобились деньги, раз она все-таки вернулась, да еще и занялась шантажом.
– И не забывайте про сокровища ее предка, – подхватила Мариша. – Их она тоже собиралась прикарманить. Мы должны завтра поехать в имение Ипатьевых, нравится это кому-то или нет. Черт возьми, но где же все-таки Инна?
Словно по волшебству, не успела она произнесли эти слова, зазвонил телефон. И трубка совершенно счастливым пьяным Инкиным голосом закричала:
– Девчонки, у меня хорошие новости! Мой Бритый жив!
– Ну и что? Мы это еще два дня назад знали, – сказала Юля.
– Нет! Тогда это был не тот Бритый. А в себя он только сегодня пришел. Тут такое заварилось, просто жуть. Но вы за меня не беспокойтесь, я тут под надежной охраной. Знаете, просто чудо какое-то, что Бритый тут с нами. С его друзьями и родственниками. Я сегодня здесь останусь.
– Где – здесь?
– У Бритого дома, в нашей с ним постели, – пропела Инна.
– Постой, но его квартиру оккупировал этот жуткий монстр.
– Это ты про Анжелику Ивановну? – захихикала Инна. – Она тоже с нами. Чудесная женщина, когда вы познакомитесь с ней поближе, то сами поймете. Мы теперь с ней лучшие друзья. Всем бы женщинам такую свекровь. Я ее люблю почти так же сильно, как и Бритого.
– А как твоя голова? – поинтересовалась Юля.
– Прошла.
– Тогда ты сможешь завтра с нами отправиться в имение Ипатьевых. Это насчет сокровища, – понизила голос Юля. – Мы ведь завтра вроде бы собирались за ними?
– Я свое сокровище уже нашла, – рассмеялась Инна. – Поезжайте без меня.
Юля бросила трубку и в сердцах сказала:
– Инна окончательно свихнулась, а еще имеет нахальство утверждать, что голова у нее в порядке.
– А в чем дело?
– Во-первых, каким-то образом ей удалось заставить Бритого вспомнить себя. А во-вторых, она теперь в прекрасных отношениях с его мамашей. И в-третьих, она так счастлива, что даже не поедет с нами завтра за сокровищем.
По мере того как Юля перечисляла все это, физиономия Миши становилась все мрачнее и мрачнее. Его не порадовала даже запеченная Юлей свинина, не порадовал рис с кисло-сладкими овощами. Не порадовал шоколадный торт и нежнейший зефир к чаю. Когда он отказался и от своих любимых конфет «Мишка на севере», стало ясно, что парень всерьез расстроился из-за Инны. Сразу после ужина Мишка, пожелав нам доброй ночи, ушел спать.
Мы с сочувствием посмотрели ему вслед. Разбитое сердце. Что ж, нам его состояние было хорошо известно.
– Ничего, завтра на природе развеется! – сказала Юля.
– Точно! – поддержала ее я.
– А что, милиции удалось найти какую-нибудь зацепку с мобильником? – спросила у меня Мариша, когда мы с ней остались мыть посуду и прибирать со стола, а Юля с Сашей отправились смотреть телевизор в комнату.
Я укоризненно посмотрела на Маришу. Решительно эгоизм последней не знал предела. Но она ничего в моем взгляде не прочла и повторила:
– Так что, удалось?
– Они выяснили, что мобильник зарегистрирован на Людмилу Сироткину. И что звонили по нему лишь по трем номерам. Догадываешься, по каким? Да, Мариша. Те самые, которые были указаны в записной книжке. Думаю, что тебя завтра ждет неприятный разговор с Васей, потому что именно он поехал сегодня разговаривать с абонентами этих трех телефонных номеров.
Но я ошиблась, Вася позвонил не завтра, а еще сегодня. Не успели мы с Маришей закончить с посудой, как снова раздался телефонный звонок.
– Я подойду! – крикнула Мариша и схватила трубку.
В течение следующих десяти минут она поминутно то краснела, то бледнела, то пыталась вставить хоть слово, но из трубки лился сплошной поток обвинений. Лился, пока не иссяк.
– Васенька, – наконец сказала Мариша в трубку. – Очень уж много обвинений. Чем же ты все-таки конкретно недоволен?
Это спровоцировало новый взрыв эмоций. Судя по всему, Вася был недоволен многим, и в том числе тем, что Мариша так неблагоразумно рискует своей жизнью, вместо того чтобы ввериться заботам милиции и ему лично. Вот что его обижало и расстраивало в данном деле больше всего.
– И наконец, – сказал он, – я узнал, что некоей певице Вокиной ты присоветовала своего знакомого частного детектива. Разумеется, я полюбопытствовал у Вокиной, кто же это такой. И не очень удивился, когда она назвала адрес и фамилию Инны. И вот в связи с этим хотелось бы знать, где вы собираетесь
