Серафима Ильинична рысью промчалась через фруктовый сад и оказалась возле забора. Она торопливо развернула позаимствованные вещи и с ужасом обнаружила, что все они явно принадлежат мужчине, к тому же очень большому и толстому.
– Кошмар! – простонала Серафима Ильинична, разглядывая необъятные брюки и такую же огромную рубашку, вдобавок с изрядно потертым воротничком.
Но капризничать было некогда. Серафима Ильинична с внутренним содроганием облачилась в брюки, подвернув их везде, где было можно, подвязав поясом от халата. Сверху она накинула мужскую рубашку, напрочь оторвав у нее грязный воротничок. Хорошо еще, что тапочки были обычными пляжными шлепанцами, в каких можно и по городу пройтись.
– Хороша бы я была, если бы сестра принесла мне мои любимые, пушистые, с кошачьими ушками, – сказала Серафима Ильинична самой себе. – А вещи и деньги я владельцу потом верну, – клятвенно пообещала она.
Перебраться через забор и добежать до метро было для Серафимы Ильиничны делом нескольких минут. Сотрясение мозга совершенно не мешало ей жить и действовать. Первым делом Серафима Ильинична направилась к сестре, чтобы забрать у нее ключи от квартиры. К счастью, сестра была уже дома.
– Ты?! – поразилась она. – Почему в таком виде?
– Почему, почему, – злобно передразнила ее Серафима Ильинична. – Потому что кто-то забрал мою одежду, да так и не принес.
– А, это... – смешалась Тамара Ильинична. – Да, я взяла, но я никак не думала...
– А надо было бы! – закричала Серафима Ильинична. – Бросили меня там, в больнице, голую и без денег, а я знать ничего не знаю, что тут происходит. Где твоя дочь? Удалось ей что-то узнать про Валериана?
– Если Мариша обещала что-то сделать, то она сделает, – с достоинством ответила Тамара Ильинична.
– Я не могу ждать. Может быть, Валериан уже мертв или умирает в этот момент, – простонала Серафима Ильинична. – Я немедленно иду в милицию.
Насилу Тамаре Ильиничне удалось уговорить сестру не пороть горячку, а сначала съездить к себе домой и привести себя в порядок.
– Ты сейчас так плохо выглядишь, что в милиции тебя даже и слушать не станут, – внушала она сестре. – И Мариша может до утра что-то сообщить. В любом случае нужно посмотреть, может быть, похитители оставили записку в дверях или опустили ее в почтовый ящик.
– Это правда! – согласилась Серафима Ильинична. – Поеду домой.
– Я поеду с тобой, – сказала сестра. – Ты в таком состоянии, что того и гляди под машину попадешь. А заодно расскажу тебе, что Марише удалось узнать за это время.
И обе женщины вышли на улицу и принялись ловить такси, так как Серафиму Ильиничну внезапно оставило возбуждение, которое помогло добраться до сестры, и она почти падала, лишившись последних сил.
– Куда тебе в милицию идти, – твердила сестра, – тебе лежать нужно. Вся бледная и осунулась. Смотреть страшно. Похудела, зубы даже просвечивают.
Это было последней каплей. Узнав, что проклятый протез теперь виден, даже когда она держит рот закрытым, Серафима Ильинична откинулась на спинку сиденья в такси и потеряла сознание. Пришла она в себя лишь от телефонного звонка. Открыв глаза, она осмотрелась и увидела, что лежит дома, а трезвонит ее собственный телефон, стоящий под боком. В тот момент, когда она, осознав все это, взяла трубку, из кухни примчалась сестра с выпачканными в муке руками.
– Алло, – сказала Серафима Ильинична.
– Боже мой, наконец-то у вас кто-то снял трубку! – закричал взволнованный женский голос. – Серафима Ильинична, дорогая, только не вешайте трубку. Мне обязательно нужно с вами поговорить. Скажите, где ваш муж?
– Вы кто такая? – не очень вежливо спросила Серафима Ильинична.
– Я Софочка, – ответил тонкий женский голосок.
– Какая еще Софочка и что вам нужно от моего мужа?
– Как это какая Софочка? Я заместитель вашего мужа. Помните, мы еще с вами встречались на презентации по случаю открытия нового филиала нашей фирмы. Мы с вами беседовали о Гогене.
– О Гогене? – ошарашенно переспросила Серафима Ильинична.
Она старательно принялась вспоминать, кто такой Гоген и почему она о нем разговаривала. Действительно, смутно припоминалась какая-то презентация, на которую ее потащил Валериан. Но это было несколько лет назад. Да-да, и в самом деле там к ней подлетела какая-то пухленькая блондиночка с пышными волосами и принялась щебетать о каких-то глупостях. Должно быть, это и была Софочка. Во всяком случае, ни с кем другим на той презентации Серафима Ильинична не разговаривала.
– Кто там? – полюбопытствовала Тамара Ильинична.
– Знакомая, – прошептала ее сестра, прикрыв трубку рукой. – Иди на кухню. Не мешай.
– Вспомнили? – допытывалась собеседница.
– Ну как же, очень было приятно побеседовать с умным человеком, – солгала Серафима Ильинична. – Рада, что вы позвонили. А то мне кажется, что весь мир про меня позабыл, оставив наедине с моим несчастьем.
– Господи, да мы только о вас и говорим в последние несколько дней! – воскликнула Софочка. – Мы же совершенно не в курсе, как обстоят дела у Валериана Владимировича. Мне поручили дозвониться до вас во что бы то ни стало. Но у вас все время отвечал автоответчик, а я не могу с ними разговаривать. А еще один раз подошла какая-то юная, но очень наглая особа, так она только сообщила, что вы в больнице, но, ни в какой, ни когда вернетесь, ни что с вами, не пожелала сказать. Бросила трубку, и все. Я снова перезвонила, но уже никто не ответил.
– Это моя племянница! – страдальческим голосом произнесла Серафима Ильинична. – Не судите ее строго, она плохо воспитана. Понимаете, ее отец...
И Серафима Ильинична сделала многозначительную паузу, которой воспользовалась, чтобы проверить, не слышит ли ее разговор сестра. Но Тамара Ильинична была на кухне, где заканчивала последнюю порцию пирожков.
– Вы должны простить мою племянницу, она неплохая девочка. Не обижайтесь на нее за плохие манеры.
– Да бог с ней, – рассмеялась Софочка. – Я и думать забыла, просто обидно, что ничего не удалось у нее узнать. Но скажите хоть вы, от Валериана Владимировича есть какие-то новости?
– Нет, – простонала Серафима Ильинична. – Я ушла из больницы, теперь сама буду заниматься расследованием. Не знаю, куда обратиться.
– Главное, вы не переживайте, – сказала Софочка. – Возьмите себя в руки. Я еду к вам. У меня случайно есть отличный частный детектив. Он может на дне морском найти клиента, если ему за это заплатят. Я вам не помешаю, если сейчас приеду?
– Приезжайте, – согласилась Серафима Ильинична.
Продиктовав собеседнице адрес, она повесила трубку. Затем снова прилегла на кровать, решив обдумать, как ей быть дальше. Но телефон зазвонил почти тотчас же. Решив, что это снова Софочка, которая захотела еще что-нибудь уточнить, Серафима Ильинична взяла трубку и приветливо произнесла:
– Алло, я вас слушаю, Софочка.
– В общем, так, – сказал ей мужской голос. – Твой муж у нас. Хочешь получить его обратно, собирай бабки. Не скупись, продавай все. Мы хотим сто тысяч долларов. Завтра позвоним еще, расскажешь, как у тебя дела продвигаются.
И в трубке раздались короткие гудки.
– Кто на этот раз? Мариша?! – закричала из кухни Тамара Ильинична.
– Нет, похитители, – едва слышно прошептала Серафима Ильинична.
– Не слышу, что ты тут лепечешь? – спросила сестра, появляясь из кухни.
– Это похитители, они хотят сто тысяч долларов.
