взвизгнула в темноте; в кухне пахло крупой и домашним пивом. Я тихо прикрыл дверь. С неба сыпалась мелкая морось. Возле крыльца слабо благоухали пионы.
Позади, в доме, послышался глухой удар.
Почему-то по спине у меня побежали мурашки. Я передернул плечами и сошел с крыльца. Во дворе я оглянулся. На втором этаже горел свет. Я сразу узнал это широкое окно. И тут же вспомнил о жестянке. Она осталась на раскладушке.
— Подожди меня здесь, я кое-что забыл. Вернусь через минуту, подождешь, а?
Пробежал через кухню, опрокинув стул и перепугав затявкавших собачек — в Поркуни я тоже так бегал за своей коробочкой, вспомнилось мне вдруг, затем понесся вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и распахнул дверь в ателье.
В помещении горел свет. Но он был какой-то не такой, какой-то необычайный. Синеватый, неестественный, яркий. На стенах поблескивали карандашные рисунки — резкие и зловещие. У окна спиной ко мне сидел мужчина и рассматривал свежие печатные оттиски графических творений К. Рохувальда. Сейчас мне было не до него. Я впился взглядом в раскладушку — прежде всего коробочка! В два прыжка я оказался возле постели, откинул край одеяла: коробочка была на месте, она просто завалилась за подушку. Со вздохом облегчения опустил я коробочку во внутренний карман пиджака. Теперь можно подумать обо всем остальном.
Я взглянул на сидящего.
Широкая, какая-то удивительно прямая спина. Между лопатками напряженно вогнутая. Странная спина. И на голове у него была красная ярмарочная шапочка из Мярьямаа.
— Хмм. Извините…
Молчание. Мурашки у меня бегали теперь не только по спине, по и по рукам и по ногам. Неприятное, скажу вам, ощущение.
— Ну… Это самое… Вы…
И тут сидящий как-то деревянно, вместе со стулом, повернулся. Я заметил, что его голова не шевельнулась — то есть он повернулся всем туловищем. Ярмарочная шапочка полетела в угол — и я невольно отпрянул.
Массивное фосфорически светящееся зеленоватое лицо, безволосый череп, немигающие красные глаза, вместо рта тонкая щель. Черный свитер с высоким воротом.
— Фантомас!
Должен признаться, что задуманный этим субъектом и вообще-то широко известный эффект неожиданности в полной мере удался. Я даже вскрикнул. Надеюсь, что не очень громко.
Фантомас медленно и тяжело встал во весь рост, его красные глаза холодно сверлили меня, безгубый рот открылся, и мне довелось услышать запомнившийся миллионам кинозрителей во всем мире жуткий нечеловеческий хохот. С той разницей, что перед кинозрителями хохотал или Жан Марэ, или какой-то его дублер, передо мной же — не знаю кто, В тот миг я был уверен, что это самый настоящий Фантомас.
— Хаа! Хаа! Хаа!
Невероятно, конечно, но именно этот леденящий душу смех освободил меня от чар. Наверное, все вместе было уж слишком безупречно. И среагировал я весьма своеобразно: взмахнул кулаками и бросился на привидение.
— Дудки! Дудки! — воскликнул я. — Меня вы такими дешевыми трюками не проведете! Кто бы вы ни были, я сейчас сорву с вас маску, тогда посмотрим, что будет! Ах ты фантомасов Фантомас, ну-ка покажись!
Синеватый свет замигал, замелькал, потрескивая, стены ателье задрожали и зашатались от этого холодного синего сверкания, Фантомас айсбергом застыл на месте, неколебимо, как обтесанный дубовый чурбан, его красные глаза были прищурены.
— Хаа! Хаа! Хаа! — прогремело еще раз по комнате, и тут — да, вот тут я врезал! Теоретически я должен был угодить точно в левую сторону челюсти, но мой кулак промахнул в пустоту, я потерял равновесие и весьма больно ударился о литографский станок. В то же мгновение комната погрузилась во мрак. Я подумал, что сейчас меня схватят невидимые руки, однако ничего не произошло, только несколько печатных оттисков, в том числе и «Татуированная ню», с шелестом свалились на пол.
Я быстро пришел в себя, поднялся и боком выбрался из ателье. В дверях подозрительно оглянулся» Спокойная ночная тишина ухмылялась мне в лицо.
Я помотал головой, поправил кепочку и спустился по лестнице.
— Что за грохот вы там устроили? — спросила Марге, когда я оказался возле нее.
— Да я, сонная тетеря, наткнулся на стул.
Марге посмотрела на меня долгим изучающим взглядом.
— И это вас насмешило?
Значит, она слышала…
— Да, это меня безумно насмешило! — сказал я, — Точнее, правда, ее меня, а… знаешь, Корелли, вот кого, да! Понимаешь, он не мог заснуть, — наверное, слишком поздно пил с хозяином черный кофе и… забрел ко мне. Мы даже немножко поболтали. Так что, видишь, мы с тобой вовремя ушли, вот так вот — это Корелли. был в ателье,
— Хаа! Хаа! Хаа! — донеслось вдруг довольно громко — по-моему, откуда-то из-за дома.
— До чего же жуткий смех у этого Корелли, — заметила Марге, передернув плечами. — Словно… словно как у Фантомаса!
Игра этой ночи, вынужден был я отметить про себя, началась достаточно неприятно.
Украдкой, чтобы Марге не заметила, я достал из кармана коробочку, а из нее гранитный осколок. Задумчиво погладил его. Я еще никогда им не пользовался, знал только, что его свойством была «абсолютная гарантия» или что-то в этом духе.
Со вздохом я сунул камешек в карман.
Мы не спеша шли по тихому двору.
Воздух был наполнен влагой. С деревьев падали редкие тяжелые капли.
А может быть, это и в самом деле Фантомас, подумал я вдруг.
Ну и что же?
Что он мог иметь против меня?
12
Возле сарая бродил покоритель шоссейных дорог, молодой человек с коварным профилем — Яак. Я завел Марге за куст сирени, и под его прикрытием мы поспешили покинуть двор.
И, уже не таясь, я вынул коробочку, тщательно отобрал несколько камешков, сосредоточился, поправил галстук, и через мгновение мы приземлились на старой, заросшей густой травой узкоколейке.
Неподалеку чернело старое здание вокзала Икла, где в тишине и праздности проживал бывший начальник станции, теперь пенсионер. Тут же возле железнодорожного полотна высилась ажурная буровая вышка. В выведенных на поверхность трубах булькала солоноватая минеральная вода.
Мы молча шагали по шпалам на северо-восток. Железная дорога пахла старым, отслужившим свой срок, пропитанным маслом деревом, старым, отслужившим свой срок железом, одетым, как шубой, ржавчиной, пахла галькой и растущей на невысокой насыпи клубникой. Совсем недалеко, в Латвии, скрипел коростель.
— Итак, — сказал я с улыбкой, — мы сегодня славно с тобой пофантазировали, а теперь настало время заняться делом.
Небрежным движением я взял несколько камешков и лакированную палочку (пару точно таких же палочек вы можете купить вместе с детским барабаном в любом магазине игрушек). Марге наблюдала с любопытством, я зажал палочку между двумя пальцами и быстро взмахнул ею в воздухе. Воздух зазвенел, паровоз засвистел, словно флейта, я схватил Марге за руку, мы побежали к станции Икла, сонный и очень важный начальник станции в белой рубашке со слишком длинными, болтающимися рукавами поднял
