Глядя на него широко распахнутыми глазами, она кивнула:
— Но тогда, Джулиан, обязательно сегодня. Я буду ждать.
После того как Ребекка приняла ванну, надела ночную сорочку и пеньюар, она почувствовала себя чистой и обновленной. Слуги принесли поднос с поздним ужином, но она не хотела есть одна.
Раздался тихий стук, и она приоткрыла дверь, чтобы Джулиан мог проскользнуть в комнату. Он тоже переоделся в чистое, хотя брюки и рубашка не совсем подходили к его крупной фигуре. Он также побрился и теперь больше был похож на графа, чем на простолюдина, с которым она провела последние дни. Она почти соскучилась по его опасному разбойничьему виду.
Впрочем, это впечатление вернулось, едва он окинул взглядом ее тело. Она подняла вверх руки и покрутилась в изящном пируэте, чтобы он мог как следует налюбоваться ею.
— Ну, как я выгляжу? — поинтересовалась она.
— Не совсем по моему вкусу, — вздохнул он. — Ты же знаешь, что я хотел бы с тобой сотворить на этой постели, но сначала нам нужно кое-что обсудить.
Она кивнула и, взяв его за руку, подвела к небольшому столику, на котором стоял поднос с ужином. Они уселись, и Ребекка предложила ему холодное мясо с хлебом, пудинг и свежие фрукты.
Но Джулиан не торопился есть. Он устало откинулся на спинку стула и посмотрел на нее.
— Как поживает твой дядя? — осведомилась она. Он пожал плечами:
— Доктор считает, что он больше никогда ничего сделать не сможет. Хотя смерть ему, кажется, не грозит.
— Я не понимаю.
— Получается, что его мозг оказался поврежденным от удара. Он до смерти не сможет подняться с постели. Доктор даже не уверен, что он в сознании… что он понимает происходящее вокруг… Он не понимает, как тетушка сумела нанести ему такой удар. Ребекка вздохнула:
— В каком-то смысле он оказался в собственной тюрьме.
Джулиан откликнулся слабой улыбкой:
— Ты все правильно поняла.
— А что насчет твоей тети?
— Она вроде бы почти ничего не помнит. Теперь, когда я понял всю тяжесть ее болезни, она будет находиться под постоянной охраной в своем крыле этого дома. — Он распахнул воротник рубашки и вытянул на свет «Скандальную леди». — Я закажу фальшивую копию алмаза, чтобы ее успокоить. Очень жаль, что дяде это не пришло в голову.
У него был такой грустный и задумчивый вид, что Ребекка подошла и села к нему на колени, нежно обняв его за шею.
— По крайней мере с констеблем все прошло так, как ты ожидал, — сказала она.
— Ты хорошо отвечала на его вопросы. Произвела на него отличное впечатление. Он согласился попробовать не оглашать подробности этого преступления, чтобы защитить моих юных кузенов. Но газеты отчаянно жаждут скандалов, так что неизвестно, насколько ему это удастся.
Она кивнула и запустила пальцы в длинные волосы у него на затылке.
— Подошла теперь моя очередь поговорить?
Уголки его губ приподнялись в улыбке.
— Всегда, когда захочешь.
— Я очень тебе благодарна.
Тут она увидела, что он хмурится, и прикрыла ему рот ладонью, мешая заговорить.
— Нет, выслушай меня. Ты не можешь винить себя за цепочку событий, которые запустил в действие твой дядя. Ты должен обещать мне, что не станешь этого делать. Обещаешь?
После паузы он кивнул, но когда начал покусывать кончики ее пальцев, Ребекка, улыбнувшись, убрала руку.
— Я еще не закончила, так что не отвлекай меня. Я очень тебе благодарна за то, что ты доверил мне помочь тебе поймать твоего дядю. Ты мог отослать меня домой — ты нашел бы деньги, — но ты обращался со мной, как с партнером. Такое не часто случается между мужчиной и женщиной. Знаешь, ты изменился.
Он закатил глаза к небу.
— Прежний Джулиан делал бы все сам.
— Я пытался.
— Пытался, но и шел на компромисс. И я ценю это больше, чем ты можешь себе представить.
— А теперь я могу заговорить?
Он повернул ее у себя на коленях так, что они оказались лицом к лицу. Она ухмыльнулась:
— Теперь можешь.
И он торжественно объявил:
— Я люблю тебя, Ребекка.
Улыбка ее исчезла, и она, потрясенно заморгав, чуть не расплакалась.
— Джулиан…
— Нет, выслушай меня! — Он бережно коснулся ее волос, плеч… взял за руки. — Я люблю твою отвагу, твой оптимизм, твою веселую и радостную любовь к приключениям.
Она не могла выдержать, чтобы это продолжалось.
— О, пожалуйста, я вела себя так по-детски, словно жизнь — это большая шутка, такое чудесное развлечение. Я не понимала, сколько во мне скопилось гнева. Я не заслужила чего-то особого лишь из-за того, как прошло мое детство. Так много других людей, у которых оно было и есть гораздо хуже моего, а они мужественно продолжают жить.
— Как и ты, моя дорогая! — Он крепче сжал ее пальцы. — Ты помогла мне понять, что мой собственный гнев душит меня. Не прощая прошлого, я жил им. Ты была во всем права. Позволь мне все исправить. Я люблю тебя, Ребекка, — повторил он, и радость звучала в его низком красивом голосе. — Не согласишься ли ты выйти за меня замуж, даже если я никогда не буду разыскивать древности в Египте или исследовать джунгли?
Она улыбнулась, и первая слезинка покатилась по ее щеке.
Он нежно смахнул ее большим пальцем и тихо промолвил:
— Милая, живи со мной ради будущего. Нельзя жить так, словно ежеминутно готовишься умереть. Ты слишком сильная для этого.
Она шмыгнула носом, и потоки слез полились из ее глаз.
— О, Джулиан, я так тебя люблю!
Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул воздух, словно наконец разрешились все его сомнения.
— Я выйду за тебя замуж, — произнесла она. — И даже соглашусь на медовый месяц в Италии… для начала.
Он рассмеялся, на миг сильно прижал ее к себе, затем поднял голову и посмотрел ей в глаза.
— Даже величайшие живописные полотна всей Европы не могут сравниться с тобой.
Она осторожно всмотрелась в его лицо.
— Означает ли это, что ты до сих пор хочешь выиграть заключенное с друзьями пари насчет той картины?
Джулиан засунул руку под рубашку, снял с себя через голову «Скандальную леди» и надел ей на шею.
— Я уже выиграл самый лучший приз — тебя. Хотя интересно будет послушать, как там Питер и Лео справились с такими внушительными противниками, как Элизабет и Сюзанна.
— Что ж, нам придется узнать все подробности позднее, — сказала Ребекка, упираясь лбом в его лоб. — У нас есть другое… лучшее времяпрепровождение.
Их взоры сомкнулись, улыбка сошла с губ, и рты прильнули друг к другу. Впереди их ожидала целая жизнь…
