– Что продолжается? – переспросил он.
– Война на Кавказе, – уточнил свой вопрос Витька.
– А, это… – Старший лейтенант Сивоконь поправил усы и напряженно усмехнулся. – Да с тех самых пор, как началось.
– Блестящий ответ, – похвалил его Витька. – А как насчет точной даты?
– Да кто ж ее упомнит? – пожал плечами участковый. – Сначала была спецоперация по очистке территории от незаконных бандформирований, потом еще одна – по освобождению заложников, потом – восстановление законности и порядка. Никто ничего понять не успел, как оказалось, что уже идет война.
– А может, она никому и не нужна вовсе, война эта? А, старший лейтенант?
Взгляд участкового сделался однозначно удивленным. Впрочем, ему потребовалась всего пара секунд для того, чтобы прийти в себя.
– Ну, это не нам с тобой решать, – уверенно заявил он. – На то, чтобы принимать государственные решения, у нас имеется президент.
– Так ведь президент – он тоже человек, – заметил Витька. – А человеку, как известно, свойственно ошибаться.
– Ты полегче с высказываниями-то.
Казалось бы, на этих словах, произнесенных строго и по-мужски сурово, старшему лейтенанту Сивоконю следовало бы повысить голос, он же, напротив, произнес фразу едва слышно. Да еще после этого быстро огляделся по сторонам, словно хотел убедиться, что никто, кроме нас с Витькой, его не слышал.
– А то ведь порву, к чертовой матери, эти заявления, и загремите вы у меня по полной программе, – пригрозил он Витьке.
Однако прозвучала эта угроза как-то не очень убедительно.
– Не порвешь, – с усмешкой ответил участковому Витька. – Бланки пожалеешь.
Старший лейтенант Сивоконь глянул через Витькину голову на меня. Должно быть, то, что я почти все время молчал, вселяло в участкового уверенность в моем абсолютном согласии с его предложением, и теперь он хотел, чтобы я повлиял на своего приятеля, дабы не загреметь заодно с ним на исправительные работы.
– Глупо все это, – досадливо поморщился я. – К чему эти условности, если мы можем просто тихо-мирно разойтись? Уверяю вас, товарищ старший лейтенант, дальнейшее наше общение приведет только к тому, что ситуативный узел, в создании которого мы все вместе приняли невольное участие, затянется настолько, что нам не останется ничего иного, как только разрубить его.
Старший лейтенант Сивоконь тяжело вздохнул.
– И почему мне так везет на придурков? – произнес он таким тоном, словно всерьез рассчитывал получить от одного из нас исчерпывающий ответ на свой вопрос.
– А вот это ты зря, лейтенант, – с упреком качнул головой Витька.
– Старший лейтенант, – поправил его участковый. – И не «ты», а «вы».
– А не пойти бы вам, товарищ старший лейтенант, – с ехидцей процедил сквозь плотно стиснутые зубы Витька. – Я, честно признаться, вашего брата на дух не переношу.
– Это ты о милиции? – недобро прищурился участковый.
– Нет, что ты! – протестующе взмахнул рукой Витька. – Это я об идиотах!
– Так. – Давая понять, что терпение его закончилось, старший лейтенант Сивоконь хлопнул нашими паспортами по папке. – Придется нам продолжить разговор в отделении.
Меня просто поражали самообладание участкового и его уверенность в том, что милицейская форма свято хранит его от всяческих бед и напастей. Перед ним были двое вполне дееспособных мужиков, откровенно нарывающихся на конфликт, а он даже и не думал достать пистолет из кобуры, висевшей у него на поясе.
Витька вновь посмотрел на меня через плечо.
– Пора кончать с этим, – сказал он.
Я достал из кармана куртки пистолет и направил его на участкового.
– Верните, пожалуйста, наши документы, – вежливо предложил я.
Старший лейтенант Сивоконь даже не подумал выполнять мою просьбу.
– А это уже вышка, ребята, – как будто даже с сочувствием поизнес он.
– Не думаю. – Витька выхватил у него из рук наши паспорта и сунул их себе в карман.
– Ну и что дальше? – криво усмехнулся милиционер. Ему наконец-то стало страшно, но он не желал, чтобы мы поняли это. – Вас возьмут самое большее через полчаса. Вы даже не сможете выбраться за пределы малого кольца.
– Поднимитесь, пожалуйста, на ноги, товарищ старший лейтенат, – попросил я.
На этот раз участковый не спеша, но все же исполнил то, что я ему велел.
– Теперь наклонитесь и положите руки на спинку скамейки.
Старший лейтенант Сивоконь с неохотой повиновался.
