позицией.
Витька взял мой стакан с кока-колой, словно это был его собственный, и сделал глоток.
– Но возникла серьезная проблема…
Витька умолк на середине фразы и настороженно уставился куда-то за спину собеседника. Трепищев тут же обернулся, чтобы посмотреть, что там увидел Витька. Через два столика от нас сидел все тот же мужичок в плаще и берете, что-то не очень умело прятавший в стоявшем между ногами портфеле.
– Сиди спокойно, – одернул писателя Витька.
Трепищев, вздрогнув, занял исходное положение: он застыл на стуле, положив обе руки ладонями на стол, с прямой, как доска, спиной.
– Веди себя непринужденно, Вадим, – улыбнулся одними губами Витька. – Не напрягайся. Съешь котлетку.
Трепищев послушно насадил на вилку котлету и откусил от нее кусок.
– Тебе этот тип не кажется подозрительным? – спросил у меня Витька, взглядом указав на мужичка в берете.
– Да, я тоже уже обратил на него внимание, – коротко кивнул я.
– Черт, – процедил Витька сквозь зубы. – Точно, это один из них.
– Кто? – шепотом спросил Трепищев.
– Главарю банды бутлегеров каким-то образом стало известно о нас. Я подозреваю, что утечка информации произошла на самом высоком уровне. Да, Вадим, – с прискорбием наклонил голову Витька, – в нашем ведомстве тоже встречаются продажные душонки. И куда чаще, чем хотелось бы. Теперь по нашему следу идет группа наемных убийц. Тот мужик в синем берете, что сидит у тебя за спиной, – похоже, их наводчик.
Трепищев так и замер с оставшейся половинкой котлеты, поднесенной ко рту. Глаза его остекленели, а нижняя челюсть слегка отвисла. Должно быть, он уже чувствовал холод вороненой стали пистолетного ствола, направленного ему в спину.
– Вот такие дела, Вадим.
Витька вновь тяжело вздохнул и положил левую руку на стол. Я с удивлением увидел у него на запястье татуировку, которой прежде не было. Между большим и указательным пальцами было красиво выписано имя «Витя». Длинный хвостик буквы «я» причудливо изгибался, обрамляя все слово, подобно виньетке. А на третьем суставе среднего пальца была вытатуирована большая пятиконечная звезда, похожая на печатку перстня.
Факт появления на руке Витьки столь безвкусных художеств наводил на неприятные мысли: реальность вновь начала меняться. Защита, которую обещал нам Парис, дала сбой, и неизвестно было, как долго она еще продержится. В любом случае разговор с Трепищевым нужно было поскорее подводить к итогу, которого мы от него ожидали.
Увидев татуировку, невесть откуда появившуюся у него на руке, Витька повел себя на удивление хладноровно. Я бы на его месте, наверное, попытался первым делом стереть с кожи глупые рисунки.
– Это для маскировки, – объяснил Витька, заметив, какой взгляд бросил Трепищев на его татуированную руку. – Картинки выполнены стойким красителем.
Однако, проявив осторожность и благоразумие, он не стал показывать другую руку – бог знает, что могло быть на ней нарисовано.
Оглянувшись через плечо, Витька посмотрел на то место, где на стене было вывешено убийственное постановление, провозглашающее всеобщую трезвость. Должно быть, у него, так же как и у меня, появилась надежда на то, что если на руке возникла татуировка, которой никогда прежде не было, то рамочка на стене с вставленным в нее документом могла столь же непостижимым образом исчезнуть. Увы, ожидания наши не оправдались: постановление осталось на том же месте, только теперь некоторые строки в нем были подчеркнуты красными чернилами. Присмотревшись, я понял, что это были места, в которых речь шла о наказаниях за нарушение тех или иных параграфов гнусного закона.
Трепищева объяснение Витьки по поводу татуировки вполне удовлетворило. Я никогда не был особо высокого мнения об интеллектуальных способностях моего соседа-порнографа, однако скудость его ума оказалась куда более ужасающей, чем я мог предположить.
– Сам понимаешь, обратиться за помощью к своим мы не можем, потому что не знаем, кто нас предал, – продолжил свою захватывающую историю Витька. – Квартиры, что у меня, что у Анатоля, уже давно под наблюдением. Нам нужно где-то отсидеться до завтрашнего утра, иначе операция по перехвату партии бурятского самогона, на подготовку которой было затрачено почти два месяца, будет сорвана. – Витька досадливо щелкнул пальцами. – Необходимо найти такое место, в котором наемным убийцам просто не пришло бы в голову нас искать.
Дернув подбородком, Трепищев судорожно сглотнул.
– А как же этот? – Он сделал едва заметное движение головой назад, указывая на мужичка в берете.
– Пока он один, мы сможем от него избавиться. – Витька посмотрел на меня: – Как полагаешь, Анатоль?
– Сможем, – уверенно кивнул я. – На худой конец уберем его по-тихому.
Трепищев издал странный звук, как будто его горло уже сдавили холодные сильные пальцы убийцы.
– Я знал, что ты согласишься нам помочь, Вадим.
Витька протянул через стол свою татуированную руку и с чувством пожал кисть правой руки Трепищева, в которой тот все еще держал вилку с насаженной на нее надкушенной котлетой.
Лицо Трепищева сморщилось, сделавшись похожим на комок мятой бумаги. Он щелкнул зубами, хлопнул
