– Ответь мне, друг мой Анатоль, – произнес он весьма патетически, – почему у тебя в карманах всегда полно денег, а мои неизменно пусты?
– Судьба у тебя такая, – с усмешкой ответил я, доставая из кармана бумажник, чтобы выдать Витьке деньги на сигареты.
Заглянув в бумажник, я удивленно присвистнул.
– Что, тоже пусто? – с затаенной радостью спросил Витька.
Я достал одну из купюр и протянул ее Витьке.
Это была красная бумажка с барельефом Ленина, заключенным в ровный овал, – старый советский червонец.
Витька аккуратно взял купюру двумя пальцами и внимательно осмотрел ее.
– Свежая, – сообщил он. – Год выпуска тысяча девятьсот девяносто девятый. И между прочим, написано «Банк России».
– На старых советских деньгах номинал купюры был указан на языках всех союзных республик, – напомнил я.
– Ничего такого здесь нет, – покачал головой Витька. – Все надписи только на русском.
Я достал из бумажника еще пару купюр – пятерку и трешку. Деньги выглядели точно так же, как их советские аналоги, за исключением тех незначительных изменений, которые отметил Витька.
– Что-то мне все это не нравится, – покачал головой Витька.
Подойдя к табачному ларьку, он какое-то время изучал выставленный на витрине ассортимент, после чего наклонился к окошку и протянул продавцу червонец. Получив сигареты и сдачу, Витька подошел ко мне и показал пачку «Честерфилда».
– Я был не прав, – сообщил он повинным голосом, – мне здесь нравится. Выбор сигарет не хуже, чем у нас. Зато «Честерфилд» стоит всего рубль двадцать.
Сей удивительный факт настолько потряс Витьку, что он даже забыл отдать мне сдачу, ссыпав всю ее себе в карман. Да и вид у него был какой-то странный – не то растерянный, не то подавленный.
– Что случилось? – спросил я.
– Я подумал о памятнике Дзержинскому, – ответил Витька, глядя куда-то в сторону. – Интересно, где он сейчас?
Естественно, он думал не о Железном Феликсе, а о Федоре, который остался в подземном переходе под Лубянской площадью, готовый умереть за то, чтобы во второй раз убрать бессмертное творение Вучетича с постамента.
– Давай зайдем в какой-нибудь магазин и посмотрим, как там с ценами, – предложил Витька.
– Знаешь ли, после случая в «Библио-глобусе» магазины внушают мне опасение, – признался я немного смущенно. – Кроме того, мы же идем на встречу.
– Тогда давай доедем до Трубной на машине, – внес новое предложение Витька.
Не дожидаясь, что я отвечу на это, он подбежал к краю проезжей части и поднял руку. Тотчас же проезжавшая мимо желтая «Волга» с шашечками и вписанной в круг большой буквой «Т» на борту взвизгнула тормозами и остановилась у самой бровки.
– Куда едем? – спросил, выглянув в окошко, шофер в форменной кожаной кепке, какие лично я видел у таксистов только в кино.
Витьку, похоже, тоже смутило то, как быстро удалось поймать машину.
– Нам недалеко, – не очень уверенно махнул он рукой вдоль дороги. – До Трубной… Вообще-то, можно дойти и пешком.
– Садитесь. – Таксист, улыбнувшись, кивком указал на заднее сиденье.
Витька оглянулся и растерянно посмотрел на меня. Не зная, что сказать, я пожал плечами.
– Сколько? – спросил Витька у таксиста.
– Что «сколько»? – непонимающе посмотрел на него тот.
– За сколько доедем? – уточнил свой вопрос Витька.
– Да минут за пять, – усмехнулся таксист.
– Я имею в виду, сколько это будет стоить?
– Что значит «сколько»? – Таксист как-то недобро глянул на моего приятеля. – Сколько счетчик покажет, столько и заплатите.
Витька снова посмотрел на меня.
Я коротко кивнул.
Витька открыл заднюю дверцу машины и, подождав, когда я заберусь на сиденье, опустился рядом со мной.
Машина отъехала от тротуара и, быстро набрав скорость, понеслась в сторону Трубной площади.
Мы с Витькой притихли на заднем сиденье, словно два школьника, впервые решившие прокатиться на такси.
Наклонившись вперед и чуть в сторону, Витька глянул на счетчик. Увиденное настолько поразило его,
