получится. Ну а если что не так, то я потом подкорректирую.
Посмотрев на пачку статей уже новым взглядом, Фанфанов с предвкушением потер руки. Да уж, тут было где разгуляться буйной, неудержимой фантазии!
– Когда нужно сдать работу?
– К четырем утра рукописи статей должны быть доставлены в редакции.
– Я имел в виду – день?
– Завтра утром.
Фанфанов недоумевающе посмотрел на работодателя – не шутит ли он? Но Гиньоль и не думал шутить.
– Я понимаю, что сроки сжатые. Но надо постараться. От того, как мы справимся с этой работой, зависит очень многое. И главное – доброе к нам отношение Ректора Центральной Академии. – Гиньоль чуть прищурил левый глаз. – Понимаете?
Кимер судорожно сглотнул, но все же кивнул.
– Отлично, – улыбнулся Гиньоль. – Я знал, что мы найдем общий язык. Мадлона устроит вас в отдельной комнате, чтобы никто не мешал. Но а если что понадобится, все мы в любой момент к вашим услугам. Зовите, не стесняйтесь. Кричите и топайте ногами. Еда и питье – в любое время. Только скажите заранее, что вы предпочитаете, чтобы Туанона приготовила.
Фанфанов вспомнил свой завтрак – банку консервированного гороха и бутерброд с колбасой – и безразлично пожал плечами.
– Да мне, в общем, все равно.
– Тогда оставим меню на усмотрение Туаноны. Уверяю вас, она не подведет.
– Кефир! – вспомнил вдруг Фанфанов. – Я люблю кефир!
– Не проблема, будет вам кефир.
– И томатный сок!
– Сколько угодно. – Гиньоль внезапно запнулся. Осознав, о чем идет речь. – Простите за любопытство, вы их смешиваете или пьете отдельно?
– По настроению, – ответил Кимер.
– И как оно? – осторожно спросил Гиньоль.
– Бодрит.
– Надо будет как-нибудь попробовать, – улыбка Гиньоля сделалась несколько напряженной. Как будто он уже ощутил убийственный результат воздействия этой смеси. – Какие-нибудь еще пожелания?
– Да нет, вроде бы.
– Вы работаете за вычислителем?
– Нет, на пишущей машинке.
– Если хотите, можете диктовать Мадлоне…
– Спасибо, я сам. Мне так привычнее.
– Ну, как угодно, – развел руками Гиньоль. – В таком случае, позвольте задать вам личный вопрос.
Фанфанов пожал плечами.
– Конечно.
С тех пор как Кимер стал писателем, у него не было никакой личной жизни. Он понятия не имел, что за вопрос хотел задать ему Гиньоль, но был уверен, что ничто не сможет его смутить.
– Положа руку на сердце, – Гиньоль сделал именно то, о чем говорил, – скажите мне, господин Фанфанов, вы сами верите в то, о чем пишете?
Вот так!
Какое-то время фантаст ошарашенно молчал.
Такого он никак не ожидал.
И, главное, он не мог понять, какого ответа ждет от него Гиньоль.
Поэтому он ответил искренне и прямо:
– Вы что, за идиота меня держите?
– Я хочу получить конкретный ответ. – Гиньоль крепче прижал руку к груди. Как будто у него случился сердечный приступ. – Да или нет?
– Конечно нет!
– Я рад это слышать, – Гиньоль опустил руку, что держал на груди. – В таком случае, как вы считаете, какие мотивы могут быть у пришельцев, похитивших музыкальный инструмент?
Кимер недовольно сдвинул брови.
Похоже, Гиньоль все же держал его за идиота.
Или…
– О каком именно инструменте идет речь?
– О рояле. Об очень редком, я бы даже сказал, уникальном в своем роде рояле.
– Вы что, собираетесь стащить рояль и списать это на пришельцев?
Гиньоль от изумления едва рот не открыл.
Фантаст-то оказался не промах!
Двое упологов с учеными степенями, которые, впрочем, они могли и сами себе приписать, все же не смогли понять, что именно затевает Гиньоль. А этот, с позволения сказать, писатель в момент раскусил задачку. Конечно, он подошел к ней с противоположной стороны, но тем не менее результат был впечатляющий. Смотрел Фанфанов не в небеса, а куда и полагается – в корень.
Гиньоль сделал строгое лицо и погрозил Фанфанову пальцем.
– Мы не собираемся красть рояль. Это не в наших правилах, да и не в наших интересах тоже. К тому же рояль уже… пропал.
– Вот просто так взял и пропал?
– Да – просто пропал.
– И откуда же он… пропал?
– Из Желтого Дома.
– Да ну?
– Именно.
– А чем уникален этот рояль?
– Он был подарен Городскому Совету Джерри Ли Льюисом. В знак, так сказать, уважения. А может, по какой другой причине. Нам это не интересно. Мы должны объяснить это… эту пропажу.
– Почему мы?
– Потому что это наша работа.
– А… – фантаст озадаченно поскреб ногтями щеку. – А почему вы считаете, что проще всего списать это на инопланетян?
– Вы можете предложить другое решение? Только имейте в виду, времени у нас в обрез.
– Да, собственно, мне-то без разницы. Пришельцы, значит, пришельцы.
– Мне нужно понять их мотивы.
– Может быть, они просто любят фортепианную музыку, а свой инструмент сломался?
– Посерьезнее, пожалуйста, господин Фанфанов. Мы здесь, между прочим, не в игрушки играем.
– Извините, – фантаст сосредоточенно наморщил лоб.
Он написал триста восемьдесят шесть романов. Неужели ж ни в одном из них не было похожей ситуации?
Быть того не могло!
Глава 19
Мара ни разу не бывала в Центральной Академии. Но, как и любой житель Мира-На-Оси, она много слышала об этом удивительном месте. По большей части это были слухи и досужие вымыслы. Но, даже если отбросить их и оставить только чистую, ничем не приукрашенную правду, все равно выходило, что Центральная Академия – место в высшей степени необычное. В котором нужно непременно побывать хотя бы раз в жизни.
Маре было интересно все.
– А вход на территорию свободный? – спрашивала она у Кроули.
