– Я сказал все, что хотел, – перебил его Слизень. – Об остальном сам подумай. – Он сделал глоток горячего сладкого джафа. – Странно, мы с тобой не первый год знакомы, а заговорили об этом впервые.
– Ты сам начал этот разговор, – напомнил Ше-Кентаро.
– Какая разница, кто, – недовольно дернул щекой Слизень. – Вообще-то я только спросил, для кого ты покупаешь ун-акс?
– Не знаю, – покачал головой Ше-Кентаро. – Точно – не знаю.
– Мне, наверное, следует изобразить удивление? – поднял бровь Слизень.
– Как знаешь, – с безразличным видом пожал плечами Ше-Кентаро.
– Я ничего не знаю. – Слизень повел подбородком так, будто воротник рубашки давил ему на горло. – И честно говоря… – Барыга улыбнулся беспечно, словно ему в целом свете ни до чего не было дела, и крутанул растопыренной пятерней, как будто лампочку в цоколь вворачивал. – Все, проехали! Будем говорить лишь на те темы, которые нам обоим интересны.
– Я действительно не знаю, для кого покупаю ун-акс. – На лице Ше-Кентаро появилось обиженное выражение, все равно как у мальчонки, с которым никто не хочет играть. – Но я знаю, что должен это делать. Иначе… – Ону беспомощно взмахнул руками. – Иначе произойдет что-то ужасное.
– Призраки Ночи? – с пониманием прищурился Слизень.
– Ты их тоже видишь?
– Еще бы…
Взгляд барыги скользнул над плечом Ше-Кентаро и растворился в пустоте бесконечности. Что он там видел – кто бы сказал?
– На что похожи твои призраки? – спросил Ше-Кентаро.
– На призраков. – Взгляд Слизня вновь приобрел ясность и сфокусировался на лежащем на столе карандаше. – Мерзкие, скользкие и противные.
– Что они от тебя хотят?
– Если бы я только знал. – Слизень взял в руки карандаш и переломил его почти посередине. – Если бы знал…
– Я пробовал говорить с ними, – сказал Ону.
– Пустой номер. – Слизень кинул обломки карандаша в корзину для бумаг. – Они сами по себе.
– Верно, – согласился Ше-Кентаро.
– Слышал про убийство инспектора са-турата? – Слизень взял в руку парпар, наклонил его так, что едва не выпала соломинка, и снова поставил на стол. – Поговаривают, его разорвали призраки Ночи.
– Я был знаком с убитым.
– Серьезно?
– Я сдавал ему варков.
– И как он?
– Что ты имеешь в виду? – не понял Ону.
– Ну, в смысле… – Слизень поднял руку и помахал растопыренными пальцами у виска. – С головой у него как, все в порядке было?
– Это был самый нормальный са-турат из всех, с кем мне приходилось иметь дело. – Ше-Кентаро наклонил голову и кашлянул в кулак. – До сих пор в голове не укладывается.
– Что именно? – Голос Слизня был до неприличия бесстрастен. – То, что убили са-турата?
– То, что убили человека, которого я хорошо знал, – ответил Ше-Кентаро.
– А-а…
– Я видел его в тот день… Незадолго до убийства.
Слизень задумчиво постучал пальцами по столу.
– Что говорят об убийстве в управлении са-турата?
– Смеешься? – исподлобья глянул на барыгу Ше-Кентаро. – Кто в управлении станет обсуждать такие вопросы с ловцом?
– Ну, – Слизень взмахнул кистью руки, раскинув пальцы веером, – может быть, слышал что краем уха?
– Только то, что са-тураты были бы рады списать убийство на призраков Ночи.
– Это понятно, – наклонил голову Слизень.
– Почему? – не понял Ше-Кентаро.
Слизень положил обе руки на стол и подался вперед.
– Потому что это уже не первое подобное убийство.
– Ага. – Ше-Кентаро, задумавшись, прикусил ноготь большого пальца. – Сколько уже было случаев?
