Дик-33 поглядел на свой колобок и тоже надавил на него пальцами. Консистенция шарика была плотная, но при этом создавалось впечатление, будто он полый внутри. Дик-33 нажал посильнее, и из колобка выдавилась густая ярко-красная масса. Как крем из пирожного.
Наблюдавший за гостем пожилой уурсин кивнул – мол, все в порядке, все так и должно быть, – и пальцем указал себе в рот. Глядя на его улыбающуюся физиономию, Дик-33 почему-то подумал, что, ежели он сам не положит раздавленный колобок себе в рот, то услужливый абориген непременно поможет ему сделать это. Из самых лучших побуждений, разумеется. Дик-33 обреченно вздохнул, кинул расплющенный колобок в рот и быстро, чтобы не передумать, придавил его языком к нёбу.
Колобок имел вкус весьма необычный. А может, был необычайно вкусным. Возникало странное и одновременно восхитительное ощущение, будто ешь одновременно сливочный крем с вишневым сиропом, ананас, поджаренный хлеб с маслом, горький темный шоколад, курицу-гриль и бифштекс с кровью.
Дик-33 посмотрел на своих спутников, которые тоже попробовали икер торок.
– Неплохо, – кивнул Дик-18. – Напоминает спагетти под соусом карбонар, если заедать их острой пиццей с ветчиной, суши с копченым угрем и запивать темным пивом.
– А по-моему, похоже на жареную картошку с креветками, копченым салом, халвой, трубочками с заварным кремом и топленым молоком, – сказал Дик-7.
– Вкусно, ага? – спросил, выглянув из-за спины Дика-7, шаман.
– Ты как тут оказался? – от неожиданности подался назад Дик-18.
– Я всегда тут был, ты просто не замечал меня, ага.
– Ты разговаривал с вождем.
– Когда, ага?
– Пять минут назад.
– Но теперь я здесь, ага. Значит, можно сказать, что я всегда здесь находился, ага. Так я спросил, как вам понравился икер торок, ага?
– А что это?
– Икер торок, ага.
– Я имел в виду, из чего приготовлен этот икер торок?
– Долго объяснять, ага.
– А если коротко?
– Коротко не получится, ага.
– А ты попробуй.
– Икер торок – это все то, что вы когда-либо ели, ага.
– А, ну понятно, – насмешливо кивнул Дик-18.
– В принципе, его можно сделать из любого съедобного продукта, ага. Главное – как подать его гостю, ага.
– И как же?
– А вот это уже в двух словах не объяснишь, ага. Я спросил, понравился ли вам икер торок, потому что какое-то время вам только им придется питаться, ага. Если, конечно, вы хотите снова начать есть все, что пожелаете, ага.
– То есть, – Дик-33 взял с блюда еще один розовый колобок, – это лекарство, которое вы нам прописываете?
– Ага, – кивнул шаман.
– Вы замечательный доктор, Юм-Памарак.
Дик-33 улыбнулся, сжал икер торок двумя пальцами и собрался было отправить его в рот, чтобы еще раз испытать в высшей степени необычный вкус удивительного блюда. Но уурсин – «Нет!» – крепко схватил его за запястье.
– Нет! Ты должен есть икер торок только когда чувствуешь голод, ага! И не больше одного, ага! Понял, ага?
Дик-33 разочарованно вздохнул и положил сплющенный колобок на край блюда.
– И как долго нам предстоит питаться икер тороком?
– Пока тошно не станет, ага.
– Что? – Дику-33 показалось, что он ослышался.
Да и не только ему одному.
– До тех пор, пока вам не опротивеет вкус икер торока, ага, – иначе объяснил Юм-Памарак. – С одним это случится раньше, с другим – позже, ага. Но только когда ты почувствуешь, что икер торок тебе в горло не лезет, что одна только мысль о его вкусе вызывает у тебя приступ тошноты, – вот тогда, только тогда, но ни в коем случае не раньше, можешь пробовать другую еду, ага. Не вывернет наизнанку – нормально, ага.
– А что, может и вывернуть?
– Запросто, ага.
– И что тогда?
– Тогда… – Юм-Памарак задумался и согнутым пальцем постучал себя по черепу. – Как это у вас говорится… А! Сливай керосин, ага?
– Ну, в общем, понятно, – кивнул Дик-18. – Хотя оптимизма и не внушает.
– Оптимизм – это последнее прибежище идиота, ага!
– Интересное суждение.
– Ты считаешь себя оптимистом, ага?
– Не знаю, – растерялся Дик-18. – Никогда об этом не задумывался.
– И не задумывайся лучше, ага. А теперь идем, ага.
– Куда?
Юм-Памарак оскалил в улыбке широкие, желтые зубы и подмигнул. Всем трем Дикам сразу.
– Ворошить ваше прошлое, ага.
– А как же… – начал было Дик-18.
Но шаман даже слушать его не стал.
– Не хочешь – не ходи, ага.
Сказал, повернулся к людям спиной и пошел себе, не торопясь. В сторону, в сторону.
– Идем!
Дик-33, не оборачиваясь, быстро зашагал следом за шаманом.
Дик-18 приобнял Дика-7 за плечи.
– Знаешь, мне кажется, что мое настоящее имя Бонифаций.
– Почему, – удивился Дик-7.
– А тебе не нравится? – напустил на себя обиженный вид Дик-18.
– Нет, нравится… Но почему именно Бонифаций?
– Душой чую! – Дик-18 стукнул себя кулаком в грудь. – Ты только послушай, как звучит! – Он воздел к небесам руку с разведенными пальцами и с чувством, слегка понизив голос, произнес, а, может, и пропел: – Бонифаций!.. Чувствуешь? – строго глянул он на собеседника. Тот поспешил кивнуть. – Это тебе не имя-огрызок, вроде Мик, Ник, Джек, Чак, Сим, Хам… Тот же Дик, в конце-то концов!.. Нет, стоящее имя само по себе должно вызывать уважение… Бонифаций!.. О, да!.. Добрый день, Бонифаций! – он поклонился налево. – Как поживаете, Бонифаций! – отвесил поклон направо. – Бонифаций!.. Это мое имя!.. Прочь сомнения!..
Глава 12. День 157-й или около того
– Проклятие!.. Дик!.. Грех раздери мою душу!.. Дик Чики!.. Грех ты мой тяжкий! Какое унижение!..
Три часа они шли через джунгли, и три часа Дик Чики без умолку причитал. Кляня себя, свою судьбу злосчастную, родителей, что дали ему унизительно короткое имя Дик, шамана, что помог ему вспомнить это убогое имя, больше смахивающее на кличку… Да и вообще все, что встречалось на пути и приходило в голову.
– Ну, хватит, – наконец попросил его один из спутников. – Сколько можно?.. Ноешь, как… Как будто тебя, в самом деле, чем-то обделили.
– Тебе-то хорошо, – завистливо протянул Дик Чики. – У тебя вон какое имя! Александр! Это, между прочим, означает Защитник! В одного Александра сразу три Дика укладываются… Александр Судорин! Шик! Не имя, а мечта!..
– Я не виноват, что у меня такое имя.
– А я тебя и не виню.
– Только ноешь без остановки.
– Посмотрел бы я на тебя, если бы твоим именем было не Александр, а Дик.
– Зато теперь это твое настоящее имя.
– И что с того? – Дик мрачно усмехнулся и покачал головой. Как на собственных похоронах. – Надо же… Кому расскажи… Да нет! Даже смеяться не станут! Жалеть начнут… Дик Чики. А вот его, – кивнул он на самого молодого из троицы, – Гюнтером зовут. Гюнтер фон Штраух! – Дик вскинул руки и закричал, обращаясь к холодным, бесчувственным небесам, скрывающимся за густым покровом листвы: – Ну почему меня родители не назвали хотя бы просто Гюнтером? Без всяких там «фон»?..
…По стенам хижины были развешаны пучки засушенных трав. Именно поэтому внутри царил аромат, напоминавший о знойном лете в поле со свежескошенной травой. А вдоль стен стояли короба, сделанные из узких деревянных планочек; сквозь щели можно было разглядеть глиняные баночки и горшочки, прикрытые широкими, плотными, словно куски полимерной пленки, листьями.
Войдя в хижину, Юм-Памарак плотно прикрыл дверной проем, так, чтобы даже лучик света не прокрался. Затем, пройдя по кругу, закрыл кусочками циновки полукруглые оконные проемы. В помещении воцарился полумрак, еще более плотный, чем в хижине, где одиноко сидел умирающий Юрий. Не зная, что произойдет дальше, гости жались к стенам – им почему-то почудилось, что здесь самое безопасное место. Хотя, казалось бы, кого бояться? Но, как известно, все неведомое вселяет страх. Шаман, похожий на саму смерть, от которой, как известно, и в Самаре не скроешься, собирался вернуть их в прошлое. Хорошенькое дельце.
Юм-Памарак присел на корточки возле круглого очага, обложенного большими плоскими камнями, кинул в него охапку хвороста и поджег его. Как он это сделал, никто из людей не понял. Казалось, шаман призвал огонь, просто щелкнув пальцами. Но кто в такое готов поверить?
В руке шамана появилась длинная тонкая палочка, которой он обозначил три точки, образующие равносторонний треугольник вокруг костра.
– Садитесь, ага, – велел он гостям.
Люди переглянулись. Дик-18 жестом предложил Дику-33 первому сделать выбор. Хотя вряд ли что зависело от места у огня.
