– Странно то, что еще не нашел, – сказал Сато.
– А зачем ему торопиться? Он прекрасно понимает, что никуда мы от него не денемся.
– Он ждет, пока Лабиринт восстановит численность его паствы, которая понесла урон во время ночной бойни, – сказал Кийск.
– И когда нам ждать нападения?
– Я думаю, ночью. Этой или следующей. В темноте они смогут просто раздавить нас своей массой. Кулу известно, что запас боеприпасов у нас ограничен, а жалеть людей он не станет – Лабиринт компенсирует ему все потери в живой силе.
– Нам нужно продержаться неделю. Может быть, чуть дольше. После потери связи со «Странником» за нами непременно пришлют спасателей.
– Какие у нас шансы? – повернувшись к Кийску, спросил Кабонга.
– Не знаю, – покачал головой Кийск. – Думаю, что небольшие. Кул сделает все, чтобы к прибытию спасателей уничтожить нас и заменить биокопиями. Для него это вопрос жизни и смерти.
– Для нас тоже.
– В колонии должна быть система дальней связи.
– Но вряд ли Кул позволит нам воспользоваться ею.
– Стоп, стоп, стоп! – затряс вскинутой вверх рукой Лаваль. На секунду он прикрыл глаза, как будто вспоминая что-то, и вдруг схватил Сато за руку. – Помнишь, когда мы были возле «Странника», сбоку от трапа валялся какой-то зеленый ящик?
– Вроде что-то такое было, – неуверенно произнес Сато.
– Было, точно было, – возбужденно закивал Лаваль. – И это было не что иное, как блок переносной антенны дальней связи!
– С чего ты это взял? – с сомнением спросил Мастерс.
– Да я как сейчас вижу его перед собой! И маркировку на боку – РС-12! Я уверен, что это антенна! Если притащить ее сюда и подсоединить к одной из наших переносных раций, можно попробовать выйти на связь на аварийной волне. Энергии в аккумуляторах должно хватить на один короткий сеанс. Радиус охвата, конечно, будет невелик, но, если в него попадет космический маяк или даже просто автоматический зонд, можно будет через них переслать послание дальше. В случае удачи Служба безопасности перебросит к нам ближайший рейдер.
Все взгляды устремились на Кийска.
– В этом случае мы теряем последнюю энергию для трассеров, – сказал он. – Но, наверное, есть смысл попробовать. К кораблю отправимся завтра, если за ночь Кул не подтянет к станции свою армию. Сегодня уже поздно, да и не спали мы почти двое суток.
С наступлением сумерек посвященных, следивших за обстановкой снаружи, завели в корпус. Выставив троих дежурных – в столовой, в зале информотеки и в коридоре между жилыми комнатами, – легли спать, устроившись, кто как смог.
Прежде чем закрыть шлюзовые ворота, Кийск остановился ненадолго в приоткрытом дверном проеме. Взгляд его бесцельно блуждал по нагромождениям каменных завалов, а мысль пыталась проникнуть под землю, туда, где тянул свои ходы Лабиринт.
Лабиринт теперь воспринимает людей иначе, чем при первой встрече. Если прежде он просто смахнул их, как заползших на стол муравьев, то сейчас он изучает людей, пробует управлять их поведением. Возможно даже, он хочет чему-то научиться у них. Но по-прежнему люди остаются для него всего лишь биологическим материалом, пользуясь которым не стоит заботиться о его сохранности.
Кийску казалось, что между ним и Лабиринтом установилась некая незримая, порою почти неощутимая связь. Он чувствовал всю силу и мощь Лабиринта, его ничем не ограниченные возможности и власть над Вселенной. Он знал Лабиринт, и именно поэтому надежды на спасение у него было меньше, чем у кого-либо другого.
Глава 25
В ожидании
Ночь прошла спокойно. Колонисты Кула если и находились где-то поблизости, то никак себя не проявляли.
Утром десантники, осмотрев предварительно окрестности через окна, приоткрыли ворота. Делалось это с предельной осторожностью: в шлюз вошли Мастерс и Глизон, и только после того, как створки ворот за ними надежно заблокировали, они открыли наружную дверь. Пустыня в окрестностях станции по-прежнему оставалась безжизненной. Кул не форсировал события, – либо чего-то ждал, либо предоставлял десантникам самим сделать первый ход.
Кийск снова расставил вокруг станции часовых из числа колонистов, выдав им на этот раз парализаторы и пистолеты.
Завтракали холодными овощными консервами, расположившись в холле за принесенным из столовой колченогим столом. К десантникам и перерожденным присоединились Серегин и Дана. Девушка чувствовала себя значительно лучше, рана на руке уже почти не беспокоила ее. Она все время улыбалась и весело болтала о каких-то пустяках. Казалось, Дана не понимала, да и знать не хотела, где она находится и что вокруг происходит. Она просто была счастлива, без всякой на то причины. И счастлив был восторженно глядевший на нее Кабонга.
Серегин, напротив, был подавлен и угрюм. С момента своего появления он не обмолвился ни единым словом ни с кем из присутствующих. Вид у инспектора был отстраненный и безразличный, словно он был заложником, захваченным и насильно удерживаемым десантниками. С брезгливой гримасой на помятом, заросшем щетиной лице он ковырялся ножом в консервной банке, вытягивая и снова бросая в красную томатную заливку ломти нарезанных овощей. С трудом, едва ли не с отвращением, проглотив пару кусков, он оттолкнул банку в сторону, швырнул нож на стол и, так ничего и не сказав, ушел в свою комнату.
