Матушка Лули, как тут же узнал Андрей, обратившись к памяти Дейла, была персонажем детских сказок, доброй волшебницей, всегда приходящей на помощь тем, кто попадал в беду.
– Гнилой лес, – пнув ногой то, что осталось от раздавленного солдатом ствола дерева, констатировал Андрей.
– Несомненным достоинством данной местности является то, что по ней невозможно пройти, не оставив следов, – нравоучительным тоном произнес лейтенант Манн.
– Между прочим, мы за собой тоже просеку оставили, – махнул рукой в сторону, откуда они пришли, Спулл. – Если кому потребуется нас отыскать – так добро пожаловать!
Лейтенант недовольно глянул на Спулла, но ничего не сказал.
– Сержант?..
Найдя взглядом Андрея, лейтенант махнул рукой, подзывая его к себе.
Не дожидаясь, когда сержант подойдет к нему, лейтенант присел на корточки и расстелил на земле перед собой крупномасштабную карту. Гиблый бор был обозначен на ней большим зеленым пятном, которое почти по центру пересекала тонкая голубая ниточка реки.
– Тебе известна цель нашего рейда? – спросил Манн у Андрея, когда тот присел на корточки напротив него.
Лейтенант говорил негромко, так, чтобы никто другой не мог его услышать.
– Насколько мне известно, мы должны просто изучить обстановку в Гиблом бору перед предстоящим крупномасштабным прочесыванием леса, – ответил Андрей.
– Верно, – кивнул лейтенант. – Но у меня есть идея, сержант. Что, если мы сами сможем поймать скрывающихся в лесу мятежников? Представляешь, если мы силами одного взвода выполним работу целого батальона?..
Идея лейтенанта Манна была прозрачной, как только что вымытое стекло. Он, несомненно, был уверен, что столь выдающееся деяние не может остаться незамеченным Генеральным штабом Пирамиды.
– Не думаю, что это удачная мысль, – покачал головой Андрей. – Взгляните на свою карту – на ней обозначены только границы Гиблого бора и протекающая через него река. Мы не знаем местности, мы не знаем, что можем встретить в этом лесу… Мы даже не знаем, действительно ли мятежники прячутся здесь или же их приятель, которого задержал патруль, просто сболтнул первое, что пришло на ум. Какой смысл ему было говорить правду, если он знал, что его все равно расстреляют?
– Ты плохо разбираешься в психологии, сержант. Ни один человек не верит до конца в то, что ему придется умереть. А перед лицом неминуемой смерти он будет делать все, чтобы хоть на минуту оттянуть финал.
– Может быть, вы и правы, – не стал ввязываться в бессмысленный спор Андрей. – И все же… Как вы представляете себе поиски четырех человек на площади, на которой мог бы разместиться весь Сабат, да еще и место осталось? Даже если бы мы находились не в лесу, а в поле, то, имея в своем распоряжении всего десять человек, сделать это было бы совсем непросто.
– У меня есть план, – заговорщически подмигнул Андрею лейтенант. – Я сам выбирал место, откуда наш взвод должен был начать свой рейд. И, признаюсь, выбрал я его не без некоторого тайного умысла. Смотри, мы вошли в лес здесь, – лейтенант поставил карандашом галочку на краю леса. – А мятежники, если судить по тому, откуда они двигались, могли войти в лес где-то на этом участке, – чуть в стороне от уже поставленной галочки карандаш прочертил короткую полосу по краю леса. – Теперь давай поставим себя на место мятежников. Что бы я стал делать, оказавшись в лесу и зная, что за мной непременно последует погоня? Естественно, постарался бы уйти как можно дальше в лес!
Карандаш прочертил прямую линию от края леса к его центру.
– Вы упускаете из виду два момента, – заметил Андрей. – Во-первых, речь идет не об обычном лесе, а о Гиблом боре, а во-вторых, люди, не имеющие навыков ориентирования в лесу, оказавшись в нем, обычно ходят кругами.
– Да?..
Лейтенант в задумчивости прикусил зубами кончик карандаша.
– И все же, я думаю, мой план сработает, – решительно заявил он через минуту. – Поскольку нам в принципе безразлично, в какую сторону идти, я предлагаю двигаться в северо-западном направлении. Если я не ошибаюсь в своих расчетах, то завтра мы должны пересечь маршрут мятежников. Ну а после того, как мы выйдем на их след, отыскать их будет совсем несложно.
Андрей провел указательным пальцем по переносице. Гениальный план лейтенанта Манна целиком и полностью базировался на предположениях и домыслах, а следовательно, глупо было бы ожидать, что, следуя ему, можно достичь желаемой цели. Прав лейтенант был только в одном – перед взводом не ставилась задача прокладывать какой-то определенный маршрут. Им требовалось выяснить, насколько реальную опасность представляет собой Гиблый бор для находящихся в нем людей и откуда именно она может исходить. Что они искали, не знал никто. Неведомые твари пострашнее той, что, напугав солдата, выскочила из-под гнилого дерева, могли прятаться здесь под каждым кустом.
Какое-то время Андрей сохранял на лице неповторимое выражение глубокой задумчивости, которому научился еще в институте для того, чтобы иметь возможность читать на семинарах детективы, делая вид, что сосредоточенно размышляет над поставленной профессором задачей. Когда же ему это надоело, он чрезвычайно серьезно произнес:
– Что ж, лейтенант, у меня нет никаких возражений. Давайте поступим так, как вы предлагаете.
Лицо лейтенанант Манна, на котором за секунду до этого можно было без труда прочесть выражение напряженного ожидания, расплылось в по-детски радостной улыбке. Для него очень многое значил тот факт, что план его был одобрен сержантом, носившим свои нашивки уже тогда, когда будущий лейтенант Манн еще только сдавал экзамены в академии.
– Отлично, сержант, – он даже позволил себе дружески хлопнуть Андрея по плечу. – Вот увидишь, у нас все получится!
