– Замолчи! Если ты полагаешь, что я могу делить внимание мужчины с другой женщиной, ты глубоко ошибаешься. Я этого не допущу.
– А я так и не считаю, – горячо возразил Макс. – Если уж я женюсь, то только по любви. И у нас будут дети, которым не придется ни в чем нуждаться, и…
Элла смотрела на него с открытым ртом.
– И?
– Ничего.
– Ты замечательный брат, и я обожаю тебя, – нежно промолвила она. – Твоя жена будет самой счастливой женщиной на свете. И ты тоже будешь счастлив – ты достоин самого лучшего. А теперь поспешим, пока нас здесь ненароком не обнаружили.
Элла и Макс протиснулись через низенькую дверь в холл. Паутина повисла у Эллы на волосах. Смахнув невесомые нити с лица, она поспешила вслед за Максом к лестнице, ведущей в их комнаты.
– А, вот вы где.
Она вздрогнула от неожиданности и, обернувшись, увидела прабабушку в черном пеньюаре и ночном чепце, стоявшую на пороге своего будуара.
– О черт! – пробормотал Макс. – Вот не повезло.
– Идите-ка сюда, голубчики, – сладким тоном промолвила прабабушка.
Элла расправила плечи, пригладила волосы и двинулась навстречу неизбежному.
– Макс может идти к себе, – сказала она прабабушке. – Он тут ни при чем.
– Черт возьми, Элла! – воскликнул ее брат. – Я уже не ребенок, да было бы тебе известно. Я приехал, чтобы помочь тебе. И то, что случилось, – моих рук дело.
– Да уж, натворил ты дел, – пробормотала себе под нос Элла.
– Ступайте оба за мной, – приказала герцогиня. – И пошевеливайтесь.
Макс и Элла покорно поплелись за старой дамой в ее роскошный будуар. Она прикрыла дверь и уселась в кресло.
– Подойдите сюда, – сказала она. – Пододвиньте эти два маленьких стульчика и садитесь так, чтобы я могла вас видеть.
Макс принес стулья. Они с Эллой уселись перед герцогиней, смиренно положив руки на колени.
Когда укоризненное молчание старой леди стало невыносимо, Элла произнесла:
– Простите, что причинили вам беспокойство.
– Где вы были? – спросила прабабушка, не обратив никакого внимания на ее слова.
– Это не важно.
– Нет, важно. А ты что скажешь, Макс?
– Не понимаю женщин.
– О! – усмехнулась вдова. – Столь мудрое замечание из уст того, кто познал жизнь, и в самом деле означает, что женщины несносны. Где вы были с Эллой?
– Я не могу вам сказать. Элла откинулась на спинку стула.
– Зачем скрывать? Мы были у Сейбера.
Она улыбалась! Прабабушка улыбалась с самым довольным видом.
– Я говорю вам правду. Может, мне и не стоило туда ходить. Это безумная, непростительная выходка. Вы, наверное, обо всем расскажете маме с папой.
– Который сейчас час?
Элла, нахмурившись, посмотрела на Макса. Тот недоуменно пожал плечами. Иногда прабабушка ведет себя довольно странно – не поймешь, куда она клонит.
– Посмотрите в окно. Уже рассвет. Серый свет пробивался сквозь портьеры.
– Я и не знала, что так поздно, – промолвила Элла кающимся тоном. – Вы ведь не ложились из-за нас, волновались. Простите нас.
– Я встала, чтобы проводить ваших отца и мать. Они решили уехать рано утром, прежде чем вы с Максом проснетесь.
Элла ошеломленно воззрилась на нее.
– Это все глупые выдумки Джастины… Ваша мама боялась, что расстроится при прощании. Я слишком снисходительна к ней. Струан – мягкий человек. Он понял, что она прольет потоки слез при расставании, и поэтому поступил мудро, увезя ее на рассвете, пока она вас не перебудила.
– О! – Элла потерла лоб. Значит, мама с папой уже уехали, так и не узнав, что их дочь выходит замуж за человека, который ее не любит и приносит себя в жертву, дабы ее спасти.
– Итак, – промолвила вдова. – Как продвигаются дела?
Элла вдруг почувствовала себя глубоко несчастной. Сердце сжалось от боли.
– Отвечай мне, – потребовала прабабушка. – Чего ты добилась?
– Не понимаю, о чем вы говорите, – ответила Элла. – Простите. Я устала. О чем вы спрашиваете меня?
– Как у тебя дела с Сейбером?
Элла уставилась на вдову во все глаза. Макс издал странное восклицание, но Элла даже не взглянула в его сторону.
– Полагаю, ты явилась к нему, чтобы заставить его наконец действовать.
– Действовать? – осторожно переспросила Элла.
– Ну да, действовать. Именно поэтому ты отправилась к нему среди ночи.
– Она все знает, – сказал Макс, на лице его застыл благоговейный страх. – Но как вы догадались…
– Молчи, Макс!
– Позволь мне решить, кому говорить в моем присутствии, – сказала прабабушка. Она взяла красный с золотом плед и накинула себе на колени. – Становится холодно.
– Вам надо лечь, – машинально заметила Элла – Неужели мама с папой уехали в такую рань?
– Я что же, когда-нибудь вам лгала?
– Нет, – отозвался Макс.
– Нет, – согласилась Элла. – А теперь…
– А теперь вы ответите на мой вопрос. Что…
– Он просил ее руки, – выпалил Макс. – Он сказал, что хочет заботиться о ней и предупреждать все ее желания, и предложил ей выйти за него замуж.
– Чудесно! – Прабабушка захлопала в ладоши и рассмеялась. – Ах, я знала, что этот глупый мальчишка наконец поймет, что ему нужно для счастья. Я так рада. Вы будете великолепной парой. Молодая, свежая кровь. Мать Сейбера была моей единственной дочерью. Ты вдохнешь новую жизнь в нашу семейную династию, Элла. У вас будут красивые дети…
– Мне следовало ему отказать.
– Не перебивай меня. Я…
– Мне следовало сказать Сейберу, что я не могу выйти за него.
Прабабушка медленно наклонилась вперед, опершись на трость.
– Что?
– Он предложил мне это не по своей воле.
– Да нет же! – снова вмешался Макс. – Он умолял ее, а она вела себя как дурочка. Женщины – кто их разберет! А потом…
– Заткнись! – приказала Элла.
– Перестаньте шикать друг на друга, – приказала герцогиня, стукнув тростью об пол. – Успокойтесь оба.
– Все говорят мне, чтобы я успокоилась, – процедила Элла сквозь зубы. – Я спокойна. А он – он просто невыносим! Холодный, язвительный, безразличный. И он… – Она умолкла, решив, что лучше не упоминать графиню Перруш.
– С ним непросто, так? – Вдова мрачно поджала губы.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он никак не признается, что любит тебя? Элла раскрыла рот от изумления.
Вдова слабо улыбнулась.
