— Грир. Мы со всех сторон окружены проблемами, которые нас отвлекают. Но они все ничто по сравнению с одной, и мы оба знаем какой. Мы нужны друг другу не только в качестве сострадательных друзей. Это желание, сексуальное желание, ведь не проходит ни на секунду, когда мы вместе. И когда не вместе. Ты, конечно, не отдаешь себе отчета в том, что тебе не хватает секса, но истерика, которую ты устроила на пляже, доказывает, что не только у меня от всего этого едет крыша.
Отвернувшись, Грир принялась разглядывать золу в камине.
— Я не устраивала истерику, — ответила она.
— Это уже не имеет значения. — Он поднялся с пола и теперь возвышался над ней. — Паром, на который я купил билеты, отправится во вторник после обеда. Поехали со мной в Гернси, Грир. Там очень красиво — и уединенно. Нам нужно побыть только вдвоем, полностью забыв о том, что отвлекает нас от...
— От подлавливания меня на попытках устроить истерику, — выпалила Грир, заливаясь краской. И мгновенно ощутила знакомый прилив желания. Она знала, что Эндрю прав.
Его пальцы коснулись ее щеки.
— Я скорее имел в виду — от того, чтобы любить друг друга, — ласково произнес он.
— Я и так люблю тебя, Эндрю, — прошептала Грир и закрыла глаза.
Она почувствовала, что Эндрю пошевелился. Его рука скользнула по ее шее, но она отстранилась.
— Грир. Дорогая, — проговорил он, очевидно с трудом сохраняя спокойствие. — Я не понимаю тебя. Что тебя сдерживает? Ведь это уже не Колин, верно? — спросил он так, словно сам боялся ответа.
— Черт возьми, да нет же, — только и ответила Грир. Прямо сейчас она обязана рассказать Эндрю... рассказать все, и позволить ему самому разобраться в своих чувствах. — Эндрю...
— Да. — Он поцеловал ее в висок.
— Я поеду с тобой во вторник.
Глава 16
— Если бы не холод, можно было бы притвориться, что сейчас летний вечер, — проговорил Эндрю с улыбкой. Он сидел на дощатой скамейке на верхней палубе парома, закинув локти за спинку и прищурив глаза.
Грир щурилась на пунцово-красную линию горизонта, вдоль которой клубились, вытягиваясь в линии, перисто-кучевые облачка.
— У такой формы есть свое название?
— М-м-м, — проговорил Эндрю, рассматривая облака. — Я слышал, в этих краях их называют скумбриями. В честь рыбы. Не знаю почему. Не моя область. Нам бы лучше забрать багаж.
— Не может быть, что мы уже добрались.
Он кивнул через плечо:
— Это Гернси. Скоро зайдем в порт Сент-Питер.
Обернувшись, Грир увидела берег и гавань с прибрежной линией, усеянной разнообразными постройками. Желудок у нее словно перевернулся. Порт Сент-Питер и отель, где они с Эндрю остановятся. Впервые после того вечера в Рингстэде они увиделись, только когда Эндрю заехал за Грир, чтобы довезти ее до парома. Время перед поездкой они договорились провести раздельно, чтобы все взвесить и закончить дела. Так что эти два дня Грир бродила по городу неприкаянная, тщетно ища вдохновения и новых идей для «Бритмании» и думая только об Эндрю — или, когда не получалось избегать этих мыслей, о Руби Тиммонс Хоукер.
— Я бы не удивился, если бы хозяйка пансионата сказала, что тебя нет, когда я приехал сегодня вечером, — вдруг признался Эндрю.
Грир обернулась к нему:
— Если бы я передумала, то позвонила бы тебе. К тому же номер в отеле, как ты помнишь, заказала я. И не смогла бы бросить тебя одного без комнаты для ночлега.
— Ты думаешь, я поехал бы без тебя? — Встав со скамейки, он потянул ее за собой. — Где мы остановимся? Я до сих пор не понимаю, почему ты так настаивала на том, что поиск жилья — твоя стезя.
Она в смущении сглотнула.
— Ты меня уже раз пятьдесят спрашивал об этом. И, как я уже неоднократно повторяла, это сюрприз. —
Лицо Эндрю выдавало овладевшее им сомнение.
— Такие, как «Белль Виста»? — донимал он ее.
— Мне там нравится.
— Ах да, конечно, — проговорил Эндрю, и в его глазах засветились искорки смеха. — Ты мне уже говорила — должно быть, с возрастом становлюсь забывчив. Я оставлю тебя в очереди на выход и заберу наши вещи.
Очевидно, далеко не все пассажиры были туристами. Бизнесменов, одетых в соответствии с дресс- кодом самого обычного офиса, было не отличить от американских; семьи, не проявлявшие никакого интереса к окружающей обстановке, судя по всему, возвращались домой. И только иногда слышалась иностранная речь, создававшая туристическую атмосферу. Грир различила немецкий и английский с сильным французским акцентом, а также какой-то язык, напоминавший вариант французского, — возможно, один из местных говоров нормандского острова, о котором упоминалось в путеводителе. Острова не являлись частью Англии — когда-то они провозгласили себя Герцогством Нормандия.
— Как тебе? — спросил Эндрю, поставив сумки и опершись на перила рядом с Грир. — Мне здесь все напоминает скорее Европу, чем Англию.
Она наблюдала за чайками, с криками проносившимися над головой.
— Я никогда не была в Европе. Но город похож на фотографии в туристических брошюрах по Франции и Испании. Пока что мне нравится, как выглядит прибрежная полоса.
— Можно мне, наконец, узнать, где располагается наш отель? Чтобы разведать, на какой автобус нам нужно сесть от причала?
— Мы остановимся в «Фелпс», на улице Смит, — ответила Грир.
Эндрю стоял близко, касаясь локтем ее запястья. Угасающие солнечные лучи отбрасывали тени, делавшие резкими черты его лица. Аромат соли, витавшей в воздухе, казалось, был неотделим от него. И на этом зеленом острове, расположенном в кобальтовых водах моря, они впервые займутся любовью. Грир молча рассматривала его профиль, пока Эндрю не обернулся к ней.
Потянувшись к Грир, он взял ее за руки:
— Не нервничай, милая. Мы восхитительно проведем здесь время. И это будет только началом того восхитительного времени, которое отведено для нашей любви.
— Я надеюсь на это, Эндрю, — прошептала Грир. Ее губы раскрылись, чтобы встретить его нежный поцелуй, и в этот момент борт парома стукнулся о док. Она вцепилась в Эндрю, дрожа всем телом и молясь, чтобы он не заметил ее явного смятения.
Наведя справки, они узнали, что улица Смит находится в шаговой доступности от пристани. Грир любовалась пейзажем, в то время как Эндрю нес их сумки. По обеим сторонам узких мощеных улиц тянулись
