— А самое главное, Джон… Уоррен был важен мне, потому что он любил Джинни. А он ее действительно любил. Самое последнее…
Даллас резко обернулся к ней.
— Продолжай. Что самое последнее?
— Не важно. Я беспокоюсь не за себя, а за Джинни. Ради ее будущего я готова пойти на все.
— Хороший секс тоже входит в арсенал твоих средств?
— Черт бы тебя побрал! — Она вскочила с кресла и пошла на него с кулаками. — Черт бы тебя побрал, Даллас Келхаун!
Сделав быстрый выпад вперед, он схватил ее за талию. Она махала руками, но не могла причинить ему вреда: он держал ее на достаточном от себя расстоянии.
— Прости, это был удар ниже пояса.
— Ты не прав. Не прав!
— Иными словами, тебя так же влечет ко мне, как и меня к тебе?
— Да. Нет. Да, наверное! Ты красивый мужчина. Но мне следовало поостеречься. С красавцами лучше не связываться.
— Уоррен не был уродом.
— Да, и все-таки он не чета тебе. — Рей вспыхнула и нахмурилась.
Даллас широко улыбнулся.
— Ну спасибо, мэм. Ты тоже очень симпатичная.
— Благодарю.
— Это комплимент. Правда, ты не из тех маленьких милашек…
— Заткнись!
— Слушаюсь, мэм. Но ты интересная. Фея — вот, пожалуй, самое верное слово. У тебя великолепное маленькое тело. А что ты умеешь вытворять этим телом — о-о!
— Какой-то бредовый разговор! Он усмехнулся.
— Это тебе полезно. Скабрезные разговоры расширяют…
— Я не говорила скабрезностей. У тебя тоже великолепное тело. И ты тоже прекрасно им пользуешься, — нехотя признала Рей.
Он задумался.
— Я же говорил: мы просто созданы друг для друга. Там, где у тебя выемка, у меня выступ. А какие пропорции!
— Ты очень поэтичен.
— Я откровенен.
— Ты говоришь странные, неприличные вещи. Выемки, выступы — просто ужас!
— Я никогда еще не пробовал выражать словами подобные вещи, так что будь ко мне снисходительна. Но мне вот что пришло в голову: поскольку ты призналась, что вы с Уорреном замышляли обмануть Келхаунов, мы можем быстренько обо всем договориться.
Она сердито задвигала челюстями.
— Я ничего ни с кем не замышляла. Я уже сказала: я не уверена, что Джон был Уорреном Нейлом и что он умер. А что касается остального, мне придется провести большое расследование и выяснить, что стоит за твоими обвинениями в его — и в мой — адрес.
В любом случае он должен перетянуть ее на свою сторону. Да, это идея: переманить ее на свою сторону! Если она будет с ним заодно, то легко пойдет на уступки.
— Мы плохо начали, Рей. А потом дела пошли еще хуже. В определенном смысле.
Мышцы девушки расслабились, и он осторожно ее отпустил.
— Я принимаю твои извинения, — сказала она.
— Что? — Даллас нахмурился. — Я не извинялся.
— Извинялся — по-своему. Если бы ты не пришел сюда вчера вечером и не стал на меня давить, ничего бы не случилось. Теперь я все время спрашиваю себя, думаешь ли ты об этом. Вспоминаешь ли меня обнаженную.
— Да, вспоминаю. Она покраснела.
— Я тоже. Это ужасно.
Даллас оставил эту реплику без ответа, пытаясь вернуться мыслями к первоначальному предмету разговора.
— Ты связалась с Уорреном из-за денег? Она отшатнулась.
— Слушай, ты просто невыносим! Вбил себе что-то в голову и никак не можешь меня понять. Я связалась с Уорреном не из-за денег. Я вообще не знала, чем он занимается. К тому же он был не так уж богат, когда мы с ним познакомились. Только потом он начал преуспевать в бизнесе.
— Совершенно верно, — мягко сказал Даллас. Его судьба была в руках этой женщины — от нее зависело, спасется он или пойдет ко дну. — А если я пообещаю не заявлять на тебя? Если я сделаю то, о чем уже говорил, и обеспечу тебя, ну и Джинни, конечно?
— Нет, такой вариант мне не очень нравится.
— Естественно, свое тело я тоже принесу в жертву. Она посмотрела ему в глаза и медленно улыбнулась.
— Ты неисправим.
— Я рад, что у тебя есть чувство юмора. — Когда она улыбалась, то становилась почти красавицей. Хотя он в любом случае не мог перед ней устоять — даже когда она была серьезной. — Но я не шучу. Я хочу тебя.
— Ты меня не знаешь.
— Это не важно. — Боже правый, это действительно не имело никакого значения! — Вообще-то мне очень хочется узнать тебя получше. Я думаю, мы могли бы прийти к компромиссу, который устроит нас обоих. Кроме нас с тобой, больше никто не знает про двойную жизнь Уоррена.
Рей скинула сандалии, вынула из волос шпильки и, сняв с левого запястья резинку, скрепила ею хвост на затылке.
Даллас наблюдал за девушкой с интересом и нетерпением.
— Ну что, теперь тебе удобно? — спросил он.
Она встала и начала ходить взад-вперед по комнате.
— Я должна убедиться, что мы понимаем друг друга. Хотя нет… — Она замолчала и ткнула в него пальцем. — Это ты должен меня понять. На испуг меня не возьмешь. Что мое, то мое, и я его не отдам. Я не могу. У меня есть дочь, и она для меня — все.
— Да ладно, Рей, не надо играть в самоотверженность. Несмотря на все ее уверения в невиновности, он не мог заставить себя поверить, что она не знала о махинациях Уоррена.
— Мне все равно, что ты про меня думаешь, — она подняла ладони, — но я тебя предупреждаю: из Глори я не уеду — во всяком случае, в обозримом будущем. Я намерена выяснить обстоятельства жизни Джона… и его смерти.
— Его самолет…
— Я знаю эту историю. Но мне нужны подробности. А еще я должна выяснить, сколько мне причитается.
— Ты уже знаешь это.
— Нет, Даллас, не знаю. Может, ты мне расскажешь? Подробно?
У него зашевелились волосы на затылке — такое было с ним всего один раз, когда инстинкт предупредил его об опасности.
— Когда Уоррен переписал на себя имущество фирмы «Келхаун пропетис», порвав с нами контракт, а затем частным порядком продал это имущество, он поступил незаконно. Будучи служащим «Келхаун пропетис», он прикарманил огромные деньги — проценты с продаж, которые принадлежали компании.
Она остановилась посреди комнаты.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
«Держись!» — сказал себе Даллас. Любое отступление могло ослабить его позицию.
— Если у тебя нет этих денег, докажи.
