— Можете записывать все что хотите, — разрешила Линсей-Мэй, словно прочла ее мысли. — Наверное, я поступаю опрометчиво, но мы с Люси решили, что у вас такой же характер. Или нет? Может быть, мы ошиблись? — Шоколадный шарик, обсыпанный шоколадной крошкой, исчез в маленьких ярко- красных губах Линсей-Мэй.
— Что значит «такой же»? — осторожно спросила Рей, боясь ненароком перекрыть этот источник информации.
— Ну… — Последовал жадный глоток, уничтоживший лимонный бисквит с шоколадным кремом. — Вы любите пирожные?
Рей покачала головой. Линсей-Мэй отодвинула в сторону свою пустую тарелку. Удивительно, но на вид эта женщина весила никак е больше ста десяти фунтов, а роста она была немаленького.
— Нам с Люси пришлось пострадать из-за мужчин, особенно из-за мужчин этого городка. А вы производите впечатление очень умной женщины, которая наверняка тоже страдала. Вот мы и подумали: может быть, нам стоит объединиться и помочь друг другу?
— В чем помочь?
— Мы вместе будем добиваться справедливости, мстить, в конце концов!
— Если вы так решительно настроены, почему же вы раньше ничего не предпринимали?
— Честно?
Подошел Базз, и Линсей-Мэй замолчала. Затем она поблагодарила официанта за сандвич с яичницей. Он удалился, сияя от ее похвал.
— Если честно, то до вашего появления в городке мы с Люси никогда не говорили о том, что нам довелось пережить. Каждая из нас думала, что она одинока в своих обидах. Но потом приехали вы, сняли домик на берегу и пошли в Государственный архив смотреть материалы про Келхаунов. Люси сделала то, что должна была сделать: сообщила Далласу, что кто-то интересуется его семьей. — Тонкие черные брови Линсей-Мэй сошлись у переносицы. — Вряд ли она сделала бы это, если бы сначала переговорила со мной. Но Даллас позвонил Картеру в «Спикер», и кто-то сказал про вас Тайсону — он городской юрист, к тому же считает себя Божьим даром для женщин. В общем, заварилась каша. Мы с Люси поговорили по душам и выяснили, что у нас много общего.
— Понятно, — сказала Рей, хоть ей было ничего не понятно.
— Люси увидела вас здесь и позвонила мне. Она придет, как только сможет.
Рей вежливо кивнула.
— Как мы поняли, вы приехали в Глори, чтобы разобраться в делах Уоррена Нейла и отомстить. А Даллас пытается вам помешать.
Очень близко к истине.
— Как вы узнали, что я была знакома с Уорреном?
— Это все знают, — сказала Линсей-Мэй, самодовольно улыбаясь. — У нас в Глори так. Все, кроме Эвы и Фенси — это мама и сестра Далласа. Они вряд ли в курсе. — Она виновато опустила глаза. — Наверное, мне не стоило упоминать про Фенси, жену Уоррена. То есть бывшую жену.
Рей махнула рукой, изображая безразличие, которого на самом деле не испытывала.
— В любом случае, — продолжала Линсей-Мэй, — будь его воля, Даллас запер бы своих женщин дома, а сам попытался бы с вами договориться, пока они ничего не узнали.
— Все равно рано или поздно они все узнают.
— Да, конечно. Джин Нанн, Клара Боллинг и прочие члены клуба с радостью об этом позаботятся. Но Даллас сделает все возможное, чтобы это случилось, так сказать, постфактум — когда вы уедете из городка.
— Но я не собираюсь уезжать, — сказала Рей.
— Нет? — Линсей-Мэй помахала Люси Гордон, которая шла по маленькому залу кафе. — Сюда, Люси!
Пухлая, с матовыми волосами и красивыми светло-карими глазами, которые прятались за стеклами очков, Люси нерешительно подошла к их столику и села на свободный стул.
— Может быть, мы с тобой слишком торопимся, Линсей-Мэй? — испуганно спросила она.
Служащая агентства недвижимости взглянула на Рей, сморщив носик.
— А, что я вам говорила? Нас долго травили, и теперь нам трудно расправить плечи, но мы это сделаем — мы постоим за себя! Не бойся, Люси. Теперь мы узнали друг о друге, к тому же у нас есть Рей. Нас уже никто не остановит! Мы слишком молоды, чтобы сдаваться в плен серым будням. Люси тридцать восемь, — объявила она, — а мне тридцать шесть. У нас обеих впереди еще долгая жизнь. Вся беда в том, что мы духовно принижены. Разве не об этом я тебе говорила, Люси? Принижены духовно сильными мира сего — мужчинами. Они воспользовались своим преимуществом перед нами. Но мы отомстим, мы заставим этот городок очнуться. Мы покажем, чего мы стоим, и на нас обратят внимание достойные мужчины. Вот увидите!
Люси могла бы расшевелить эту чопорную Джин Нанн, — вдохновенно продолжала Линсей-Мэй. — Ее муж не всегда был прикован к инвалидному креслу. Да и сейчас он еще вполне. У него отказали ноги, но это еще не значит, что остальные части тела тоже перестали шевелиться.
Люси съежилась на стуле.
— Не кричи, Линсей-Мэй!
— Самое главное: мы должны поддержать Рей, Люси, — хрипло прошептала Линсей-Мэй. — Даже если мы немногого добьемся для себя, нам нельзя оставлять ее одну. Ты же знаешь, как трудно получить информацию в этом городе. Мы должны ей помочь.
Рей опасалась вступать в союз с этими двумя женщинами, однако ее радовала возможность узнать Глори изнутри. В конце концов, никогда не поздно пойти на попятный.
— Я писательница, — сказала она, боясь, как бы их это не отпугнуло, — и моя цель — написать очерк о том, как ведет себя светское общество в таком городке, как Глори.
Люси вжала голову в круглые плечи. Ее глаза еще больше расширились за стеклами очков.
Линсей-Мэй усмехнулась, потом просияла, потом радостно засмеялась.
— Замечательно! То что нужно! Грязь городка Глори. Вот что имеет в виду Рей. Bay! Это такая грязь, которую хочется выковырять из-под ногтей. Ты представляешь себе, Люси?
— Представляю, — обреченно вздохнула Люси. — Я потеряю работу.
— Не потеряешь! — заспорила Линсей-Мэй. — Не потеряешь, потому что они не посмеют тебе ничего сделать — из страха выставить себя в еще более невыгодном свете, чем в книге Рей. Правильно, Рей?
— Наверное. — В конце бакалейного ряда стояла женщина и смотрела на них во все глаза. До этого она уже дважды косилась на троицу за столиком. — Мне кажется, нам лучше устроить совещание где- нибудь в другом месте. И в другое время. На нас смотрят.
— О-о! — Люси обхватила ладонями пылающие щеки. — Кто смотрит?
— Это Джоэла Лароуз, — коротко пояснила ее подруга. — Как я уже сказала, ее можно не опасаться. Я думаю, она была бы рада с вами познакомиться, ведь Уоррен был ее братом. Другие две женщины работают в фирме Келхауна, в бухгалтерии. Лысый мужчина — Касри, директор похоронной фирмы, он же городской следователь, ведущий дела о насильственной смерти. Темненький — из газеты «Спикер», правая рука Картера Лароуза. Такой же подлец.
Рей ошеломленно огляделась и увидела то, чего раньше не замечала, а именно вереницу покупателей, курсирующих по магазину с пустыми тележками на выверенном расстоянии друг от друга. Композиция из рулонов туалетной бумаги, украшавшая интерьер кафе, казалось, неодолимо притягивала к себе посетителей. Каждый по нескольку раз подходил полюбоваться затейливой розовой пирамидой.
У Рей неприятно засосало под ложечкой. Потом она разозлилась.
— На выходные ко мне приезжает дочь, — сказала она, — в воскресенье днем она уедет. Почему бы вам не зайти ко мне после ее отъезда?
— У вас есть дочь? — Линсей-Мэй выразительно посмотрела на Люси. — Сколько ей лет?
— Десять. — Рей слегка улыбнулась. — Она не от Уоррена. Линсей-Мэй указала на нее пальцем.
— Понятно. Но вы только что признались, что ваше знакомство с Уорреном Нейлом не ограничивалось игрой в карты. — Она встала, за ней и Люси. — Мы будем у вас в воскресенье. Я захвачу все, что, на мой взгляд, будет полезно для вашей книги.
