– Крайне возбужденной…
Блисс приподнялась и уперлась руками ему в грудь.
– Это отличные новости, Уильям. Я непременно сама поблагодарю Зою.
– Но это был мистер… то есть, я хотел сказать, Себастьян – он устроил прослушивание.
– Все прекрасно, Уильям, – выпалил Себастьян, скрипя зубами, – спасибо. А теперь можешь отправляться домой. – И он выключил связь.
Губы Блисс слегка приоткрылись. Голубые глаза загадочно сверкали из-под копны спутанных волос.
– Ты просто замечательный!
– Ее не взяли бы на работу, если бы она не была классной певицей!
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя. И я уже давно готов. Садись на меня.
Но она не спешила улечься на него, продолжая играть его копьем. Себастьян тем временем нащупал застежку между чашечками ее бюстгальтера и расстегнул ее. Ему открылось волшебство нежной белой плоти, увенчанной темными кружками сосков. Их напряженные, приподнятые вершинки так и манили Себастьяна, оказавшись у его лица. Ее груди чуть качнулись, и он сжал в ладонях эти дивные полусферы, по очереди поднося их ко рту. И лукаво усмехнулся, когда Блисс, охнув, потеряла над собой контроль и опустилась ему на бедра. Она впустила его в себя, и он вошел – до конца, целиком, завершив то, к чему давно были готовы их тела.
Блисс откликнулась на его вторжение в ту же секунду. Глаза ее закрылись. Лицо стало сосредоточенным и напряженным. Губы слегка раздвинулись, обнажая стиснутые зубы. Она задыхалась от страсти. И громко вскрикнула от восторга. Блисс приникла к Себастьяну, сотрясаясь в судорожной разрядке – она опередила его всего лишь на несколько секунд.
А он словно обезумел. Их сплетенные воедино тела снова двигались, все быстрее и неистовее приближая новую вспышку экстаза. Наконец Блисс беспомощно рухнула на него, целуя лицо, шею, грудь, пока он не прижал ее лицо к плечу.
– Хватит. Передохни хотя бы минутку. Пожалей, я все-таки старше тебя, помнишь?
– На целых два года, – вздохнула Блисс. – Но это не повод просить пощады!
Снова зажужжал интерком.
– Ох, только не это! – прошептала Блисс. – А что, если он нас слышал?
– Ну, тогда он наверняка завидует мне. – И Себастьян нажал кнопку связи. – Да, Уильям.
– Звонила еще мисс Фабиола. Теперь она будет рекламировать «Сиэтлские пивоваренные заводы».
Блисс устало приподняла голову с груди Себастьяна и улыбнулась.
– Прекрасно, – искренне обрадовался Себастьян. – По-моему, она им вполне подойдет. И вскоре ее портреты заполонят весь город: на рекламных щитах, на телеэкранах – повсюду.
– Именно это и сказала мне мисс Кроу. И она хотела бы немедленно вас поблагодарить. Вот только сомневается, подходящее ли выбрала время.
Себастьян прижал к груди Блисс. Их тела все еще были слиты воедино, и – о чудо! – там, в теплой глубине, его копье подавало признаки жизни, оно снова готово к бою.
– Нет, Уильям, она выбрала совсем неподходящее время. Передай ей, что я тронут, и поздравь от моего имени.
Когда они подъехали к его дому в Медине, уже стемнело. Они успели взять от жизни все что могли – и до, и во время, и после душа. Блисс вообще удивилась, покидая «Раптор», что они еще способны ходить.
– Я непременно хочу заглянуть в Пойнт и сказать Полли и Фаб, что ужасно за них рада, – обратилась она к Себастьяну.
– Да ради Бога. Только бы мне переодеться во что-нибудь целое и чистое.
– Как ты себя чувствуешь, дорогой?
– Напрашиваешься на комплименты? – Он вынул ключ из замка зажигания своего пикапа.
– Ты ведь ранен.
– Ну, тогда ты стала для меня самым лучшим в мире противовоспалительным средством. Раны? Какие такие раны – помилуй! Подумаешь, пара царапин! Послушай, а ты никогда не занималась любовью на автомобильном руле?
– Нет! И не намерена сейчас это пробовать! – Она молнией спрыгнула с пассажирского сиденья на мостовую и захлопнула дверцу.
Себастьян, выйдя следом за Блисс, обнял ее за плечи и повел в дом.
– Где тебя черти носят? – В дверном проеме покачивалась на нетвердых ногах Мэриан. – Ты же давным-давно сказал, что едешь домой!
Блисс дернулась было в сторону, но Себастьян удержал ее.
– Ты пьяна, как старая шлюха. Снова за свое, – раздраженно бросил он сестре.
– Да, черт побери, я пьяна. А какого дьявола еще делать одной!
За ее спиной замаячила физиономия Рона, расплывшаяся в виноватой улыбке.
