Но целых пятнадцать лет он успешно подавлял в себе это желание.
Себастьян осторожно снял с нее очки и спрятал их в нагрудный карман.
– Ты ведь и без них меня видишь, правда?
– Тебя – да.
– А больше тебе и не надо ничего видеть. – Он легонько прикоснулся губами к ее губам. – Поцелуй меня.
Блисс подняла голову, прикрыла глаза и снова почувствовала вкус его губ – теперь он целовал ее долго и страстно – почувствовала, как напряжено его сильное мускулистое тело. Себастьян целовал ее, все крепче прижимая к полкам. Все, кроме него, перестало для нее существовать.
Она ответила на его поцелуй.
И вновь проснулась и забилась в жаркой муке некая тайная – сокровенная часть ее тела. Все чувства и мысли исчезли, осталось только это жаркое пламя, толкавшее ее к Себастьяну, заставлявшее слиться с ним. Да, только Себастьян мог оживить ее, разбудить, наполнить жаром любви.
Он держал в ладонях ее лицо и целовал, целовал бесконечно, и она отвечала ему со всей страстью, все крепче прижимаясь к нему.
Потом он принялся ласкать ее: его горячие пальцы скользили по шее Блисс, по плечам, по груди…
У Блисс перехватило дыхание.
Голоса, раздававшиеся за дверью, казались нереальными, и в эти мгновения Блисс была убеждена, что ничего особенного не происходит, что они с Себастьяном ведут себя совершенно естественно.
Себастьян же, не отрываясь от ее губ, принялся стаскивать с себя смокинг. Блисс вцепилась в его галстук, и они в четыре руки наконец ослабили узел. Она сама расстегнула пуговицы на его рубашке. Вытаскивая ее из брюк, почувствовала под ладонями жесткие курчавые волосы у него на груди и гладкую, горячую кожу.
Себастьян задыхался. Она – тоже.
– Нам надо было поговорить, – прошептал Себастьян.
Он снова целовал ее губы и шею, и она чувствовала его жаркое дыхание.
– Поговорить? – растерялась Блисс.
– Про обручальные кольца и презервативы.
– Я ошиблась… – Блисс залилась краской. Гораздо приятнее было вдыхать запах его мускулистого горячего тела. – Я… перевозбудилась.
Он хмыкнул и поцеловал ямку над ее ключицей. Спросил:
– Угадай, кто сейчас больше перевозбудился?
– Мы оба. – И это было истинной правдой. Блисс чувствовала, что его восставшая плоть упирается ей в бедра; да и она едва сдерживалась. – Что…
Он накрыл губы Блисс своими и принялся ласкать ее груди. Она застонала и обняла его за шею.
– Это все твое вечернее платье, – пояснил он. – Я от него сразу завелся. Вообще-то от твоих красных трусиков я тоже завожусь. – Он рассмеялся.
Блисс же было не до смеха.
Она обнимала его и целовала – и не могла насытиться. Если он казался ей горячим, то ее тело прямо- таки пылало в огне. Себастьян осторожно отвел руки Блисс от своей шеи и опустил лямки ее платья.
– Мы не можем заниматься любовью здесь, Себастьян… – При этом она, задыхаясь от страсти, сама помогала ему снимать с себя платье. Платье с легким шелестом соскользнуло с ее плеч. – Себастьян…
– Нам действительно следовало поговорить, – пробормотал он – и тут же припал губами к ее соску.
Блисс казалось, что она сходит с ума от его ласк.
– О чем поговорить? – Она расстегнула ширинку на его брюках, распустила ремень.
– Об обручальных кольцах…
– …и презервативах, – закончила она. – Зачем? Я ведь просто ошиблась.
– Блисс, я хочу тебя сейчас. И не смогу сдержаться.
– Это невозможно. Только не здесь. – Ее руки уже ласкали живот и ягодицы Себастьяна.
Блисс упивалась его телом, наслаждалась игрой его мускулов. Она провела кончиком языка по его груди и улыбнулась, когда Себастьян охнул.
– Блисс, у меня ничего с собой нет.
– Мы просто остановимся. – Она опустила его брюки.
– Но я не хочу останавливаться. – Он задрал подол платья и, положив ладони ей на бедра, заставил ее приподняться на цыпочки. – А ты? Ты хочешь, чтобы я остановился?
Она молча покачала головой. Густые волосы Себастьяна упали ему на лоб. Его била дрожь желания. Он стащил с ее ноги чулок. Блисс как завороженная следила за игрой его бугрившихся мускулов, когда он освобождал от прозрачного шелестевшего чулка ее другую ногу. Затем его рука легла на ее теплое сочившееся влагой лоно.
