У Гайдара хватило выдержки не оказать сопротивления, не расшвырять охрану. Еще никогда в жизни он не был так близок к смерти. Аркадий Петрович с опозданием осознал, какой нелепостью обернулось почти невольное озорство.
Его доставили на Лубянку. Справа от главного здания была неширокая улочка. И Аркадия Петровича под конвоем провели в двухэтажное здание.
В комнате, заставленной мебелью из старинных особняков, он сел перед письменным столом на привинченный к полу табурет. Молчаливый лейтенант взял с полки новую картонную папку с грифом «Наркомат Внутренних Дел СССР» и вывел на обложке: «Гайдар Аркадий Петрович. 1904. Русский. Арзамас».
После этого у Гайдара вытрясли все из карманов. Там оказались: удостоверение члена Союза писателей, ключи от квартиры и немного денег. Больше ничего при нем не обнаружили и отвели в одиночную камеру в подвальном этаже.
Там Аркадий Петрович прожил трое суток. Наконец, за ним явились, долго водили по лестницам и коридорам и привели в светлый кабинет. Отсюда были видны площадь Дзержинского, вход в метро и начало Малого Черкасского переулка, где находился Детиздат.
За столом сидел интеллигентный майор лет сорока, в пенсне.
— Что за шутки,
Выйдя на площадь Дзержинского, Гайдар позвонил Фраерманам. Не называя себя, произнес в трубку: «Меня выпустили. Я на свободе».
Что Гайдар арестован, Фраерманы случайно узнали от общего друга, Константина Георгиевича Паустовского. За Аркадием Петровичем к германскому посольству с Лубянки прислали транспорт. Только это была не машина (в 1936 году автомобилей в Москве катастрофически не хватало), а извозчичья пролетка с открытым верхом.
Когда два агента в штатском заботливо усаживали Гайдара, придерживая его с двух сторон, мимо проходил Паустовский. У обоих писателей достало мудрости и выдержки не показать, что они знакомы.
Фраерманы мне потом рассказывали:
— Косту (так друзья звали Константина Георгиевича) поразило: Аркадий садился в пролетку с таким независимым видом, будто это был его личный экипаж и он собирался на приятную прогулку.
Неделю после возвращения Гайдар не выходил из дому, если не считать магазина по соседству. По счастью, оставались деньги. Не нужно было просить у знакомых или в издательстве в долг. Все эти дни он пил. Через неделю сказал себе: «Хватит». И стал заниматься делами Соломянской. Ее-то выпускать на волю никто не собирался.
Готовя к печати Собрание сочинений Аркадия Петровича, я обнаружил в его архиве неизвестное ранее письмо. Гайдар направил его директору издательства детской литературы С. А. Андрееву. Вот это послание.
«Клин. 31 октября 1938 года.
Очень прошу вас третьего числа (имеется в виду ноябрь месяц. —
Привет.
Представление издательству нового прозаического произведения в виде художественного чтения — это была привилегия одного только Аркадия Петровича. Со многими необычными запросами Гайдара в Детиздате считались все — от директора до бухгалтера. Его книги приносили очень большой доход.
Третьего ноября Гайдар приехал на электричке рано утром из Клина. В издательстве готовились к чтению «Телеграммы» (так поначалу назывался «Чук и Гек»), Но когда Аркадий Петрович появился в Детиздате, все сотрудники, включая корректоров и уборщиц, толпились в коридоре. На Гайдара, главного виновника предполагавшегося события, внимания никто не обратил. Зато Аркадий Петрович заметил, что многие, по преимуществу женщины, едва сдерживали слезы.
Что на самом деле в то утро произошло, мне объяснили Фраерманы. За полчаса до чтения пришли, как их называли в издательстве, «соседи» — молодые парнишки с Лубянки.
Внешне скромные, даже немного стеснительные парнишки увели директора издательства через площадь Дзержинского к себе, в главное управление НКВД.
Моя работа над новым Собранием сочинений Аркадия Петровича Гайдара завершилась в 1982 году. Мне выпала горькая честь упомянуть в комментариях, что С. А. Андреев служил в издательстве. Несколько слов стали первым упоминанием об этом человеке в печати с 1938 года.
О том, что Андреев был неизвестно по какому поводу арестован, пытан, расстрелян, а после смерти Сталина реабилитирован, мне написать не позволили.
По той же причине я не сумел сообщить, что С. А. Андреев был уже пятым директором Детиздата, арестованным и расстрелянным за короткий период времени.
Гибель пяти директоров подряд была примером реального безумия нового первого секретаря ЦК комсомола Ольги Мишаковой. Она сменила расстрелянного Александра Косарева и, придя на его место, неутомимо писала доносы на всех, кто работал с Косаревым. В число репрессированных мог попасть и Аркадий Петрович, но его спасла та же Мишакова, о чем особый разговор.
Знакомые посоветовали Гайдару снова обратиться в справочное бюро НКВД. Находилось оно на Кузнецком Мосту, — там же, где теперь приемная ФСБ.
Выстояв длиннющую очередь, Аркадий Петрович ничего толком не узнал. И потом, обращение в справочное бюро никак не влияло на судьбу арестованного. А Гайдар хотел добиться освобождения Соломянской. Больше ничего.
В подвалах Лубянки и в других местах заключения Москвы томились тысячи людей. Их число увеличивалось каждую ночь (хотя каждую ночь происходила и убыль…). А в голове Аркадия Петровича сложился план, который не имел себе равных по психологической изощренности и бесстрашию. Гайдар посвятил в него только Вениамина Абрамовича Ивантера, который согласился помочь.
Состоял план в следующем. В НКВД после назначения туда Н. И. Ежова произошла большая чистка. Были арестованы сотни кадровых работников наркомата. Им на смену взяли новых. После трехмесячной подготовки в школе НКВД такой новобранец получал командирское звание, потертый наган времен Гражданской войны с новой кобурой и кабинет на той же Лубянке.
Среди молодых сотрудников наркомата внутренних дел оказалось много знакомых парней из ЦК ВЛКСМ. Еще недавно некоторые из них пробовали свои силы на страницах «Пионера». К одному из авторов журнала (назовем его Гришей) и обратился главный редактор «Пионера» Ивантер. Он сказал Грише, что ему нужен номер телефона Ежова. Да, самого Николая Ивановича.
Узнать этот номер, пояснил Гриша, просто. У каждого сотрудника центрального аппарата есть справочник «для служебного пользования». Сложности могут возникнуть, если просочатся сведения, что телефон неизвестно кому сообщен «наружу».
Тогда Ивантер открыл, кому и для чего это надо. Имя Гайдара в Советском Союзе производило
