просил не терять его. Но, как это бывает, по причине шторма и суматохи, едва несчастные люди оказались в воде, среди бурных волн, они отпустили ключи, которые крепко держали в руке и – прощайте! – они все пошли ко дну. Но тогда мысли были заняты другим. «Бог позаботится», – подумали люди, которые помышляли только о собственном спасении.
Легко представить себе их ужас, когда они добрались до берега. Когда улеглось волнение первых минут, все поняли, в каком они оказались положении. Совершенно незавидном. Одни, в незнакомой местности, к тому же – в поясах верности, от которых у них не осталось ключей. В темноте, среди разбушевавшейся стихии, первыми их словами, которые они со стоном произнесли, были:
– Ключ! Где мой ключ?
Мучительный вопрос, на который отвечал рев бури:
– Ключи лежат на дне моря, и вы их больше никогда не получите, никогда.
Вот так все пассажиры и команда «Эстеллы», которые следовали за нашими друзьями, оказались в том же незавидном положении, что и семья Суарес.
В том числе и веселые купальщицы из Майами.
Эти прекрасные девушки, которые в борьбе с жестокой стихией потеряли почти все свои одежды, стояли в стороне, дрожа от холода и тягостного положения, стараясь прикрыть подручными средствами, а некоторые – и длинными волнистыми, темными или светлыми прядями, – свою блистательную наготу и зверские средневековые приборы. Их тела, серебрившиеся от мириад капель, вспыхивали яркой белизной в лунном свете на фоне черных скал.
Старик Мальпьери, равно как и силач-гренадер сотоварищи, был неприятно поражен открывшейся правдой. Он повернулся к капитану Уититтерли, высокому чистоплотному старику аристократичной наружности, и, не сдержавшись, сказал ему:
– Но и вы, капитан, прощу прощения, наколбасили.
Добрый Уититтерли, который, впрочем, был хорошим человеком, в расстройстве пожал плечами.
– Я знаю, сэр, – сказал он, воздев длинные щепетильные руки, облаченные в белые нитяные митенки с вышивкой. – Вы безусловно правы, но все мы бываем рассеянны.
– Рассеянность рассеянности рознь, уважаемый сэр! – воскликнул силач-гренадер, который начал злиться. – И потом, да будет вам известно, капитану корабля не полагается быть рассеянным ни на минуту.
– Сэр, – пробормотал Уититтерли, – прошу вас больше не терзать меня; я уже достаточно наказан за свою халатность. Не думайте, что я сам не пострадал. Я тоже нахожусь в том же прискорбном состоянии, что и другие.
– Весьма сожалею, – сказал силач, несколько обескураженный, – но объясните мне, пожалуйста: я думал, что пояса верности были придуманы исключительно для женщин. Ведь из истории известно, что крестоносцы, отправляясь в поход, надевали их на своих жен, чтобы обеспечить их верность.
– В ту эпоху были пояса как для женщин, так и для мужчин. Крестоносцы надевали их на жен, а жены надевали их на мужей, отправлявшихся в долгий путь.
Джедеоне в задумчивости качал головой.
– А пока что, – пробормотал он, – свадьбу, конечно же, придется отложить.
– Почему? – спросил Андреа. – Разве нельзя жениться и так?
– Бог мой, – сказал отец, – в этом мире все можно. Но, конечно же, идеальным браком это назвать нельзя.
Синьора Суарес продолжала терзать мужа.
– Да ладно тебе, – сказал он ей, – прекратишь ты в конце концов? Ну что тут такого? Ну потеряли ключи! Не умер же кто-нибудь в самом деле.
– В некотором роде это так, – пробормотал Андреа, с ненавистью глядя на Суареса.
Но отец прикрикнул на него:
– Помолчи! – И, повернувшись к Суаресам, добавил: – Ладно, не отчаивайтесь. Вызовем слесаря.
В этот момент от группы потерпевших кораблекрушение отделился молодой человек, в котором, несмотря на то, что он был насквозь промокшим, был заметен культ хорошо отглаженных брюк. Он протянул руку старику Мальпьери и сказал:
– Разрешите?
– О, – сказал Суарес, – простите, я вас еще не представил: синьор Ланцилло, наш приятный попутчик. – И прибавил на ухо Джедеоне: – Неисправимый донжуан, известный на весь мир, – знаешь, из тех, перед которыми не устоит ни одна женщина.
Синьор Мальпьери нахмурился. Присутствие этого человека, который наводил ужас на всех мужей, рядом с невестой его сына, особенно его не радовало, как не радовало оно и силача-гренадера сотоварищи, враждебно на него смотревших. Несколько резко он спросил:
– Что вам угодно?
– Поскольку я услышал, как тут говорили о слесаре, – объяснил тот, – я хотел вам сказать, что это совершенно бесполезно. Вы забываете, что пояса верности изготавливались из абсолютно неподдающихся материалов. Эти крестоносцы знали свое дело. Черт бы их побрал.
– Как? И вы тоже…?
– И я тоже.
– Милый!
Все сочувственно пожали руку несчастному, после чего наступила пауза.
– Ладно, ладно, – проворчал Мальпьери, – закажем новые ключи.
Знаменитый донжуан горько усмехнулся.
– Бесполезно, – сказал он, – эти замки – с секретом.
На всех лицах написалось замешательство.
– Тут, – продолжал Ланцилло, – я думаю, единственным выходом будет поручить отыскать ключи водолазу.
– Черт! – пробурчал Мальпьери. – Это влетит в кругленькую сумму!
– Плачу любые деньги, – воскликнул Суарес.
– Ты тут ни при чем, – сказал старик Мальпьери. – Вы мои гости.
– Но послушай, ради бога…
– За водолаза плачу я.
– Я этого не позволю.
– Все, больше ни слова об этом…
– Я настаиваю…
– Не стоит. Если так уж хочешь, можешь заплатить за лодку.
– Вот что, – вмешался Ланцилло, обращаясь к Мальпьери, – поскольку я тоже нахожусь в незавидном положении, как и мои друзья Суарес и любезные дамы, я хотел бы попросить вас – если вас это не затруднит – попросить поискать и мои ключи.
– Ну разумеется, ну разумеется! – воскликнула жена силача-гренадера. – Попросим убить одним выстрелом двух зайцев.
Силач-гренадер подтвердил обещание.
– Не сомневайтесь, – объявил он, – вы получите свои ключи. Я за это ручаюсь.
– Разбойник, – сказал ему Ланцилло, – вы заставите меня зажечь в вашу честь разноцветные фонарики на моем подоконнике.
– Спасибо.
– А я взамен попрошу, чтобы поискали и ключи вашей жены.
– Спасибо, спасибо, не беспокойтесь. Занимайтесь лучше своим ключом. А о ключе своей жены я позабочусь сам.
– Как угодно, – сказал Ланцилло с галантным поклоном. После чего добавил, обращаясь к Джедеоне: – Разумеется, я приму участие в расходах, хоть и в небольшой степени, насколько это позволят мои скромные ресурсы.
– Я тоже, я тоже! – закричали с разных сторон потерпевшие кораблекрушение.
Бедные матросы молчали. Им нечего было предложить – при их-то зарплатах.
Джедеоне добродушно улыбнулся.
– А для вас, – сказал он им, – мы объявим сбор средств.
– Ура синьору Мальпьери! – закричали матросы, размахивая шляпами спасателей, поскольку их собственные затерялись в буре.
Уже дошли они до первых домов городка. Ланцилло остановился.
– Прошу только об одном, – сказал он вполголоса.
– О чем именно?
– Пока что не рассказывайте никому об этой истории с ключами.
– Ну разумеется, – воскликнула синьора Суарес, – никто не должен знать об этом, иначе мы пропали.
– Именно так.
– Со своей стороны обещаю, – объявил старик Суарес с твердой честностью, – что никто ничего не узнает. – Он повернулся к Ланцилло и сказал: – Тем более, будем надеяться, что завтра каждый получит свой ключ. Надо будет пораньше встать, чтобы сразу же заняться этим делом. Вы ранняя пташка?
Известный всему белому свету бабник смерил его взглядом:
– Ранняя пташка? – переспросил он. – Ха-ха! Вам надо бы знать, что при первом крике петуха я вскакиваю с кровати, бегу открывать окно, запускаю туфлей в мерзкую птицу, закрываю окно и снова ложусь спать.
Тем временем громкая новость облетела городок и переходила из уст в уста:
– Приехал Ланцилло!
Слава неисправимого донжуана пересекла океан прежде него.
Двери наглухо заперлись мужьями, женихи занервничали и замолчали, скоро на улицах стало безлюдно, если не считать толпы горожан и отдыхающих; а из-за закрытых ставней выглядывали старые и молодые, замужние и холостячки, чтобы увидеть, каков он – этот знаменитый Ланцилло.
Потерпевшие кораблекрушение шли по городку, в котором царили оживление и веселье. Буря утихла, в кафе и на пляжах
