которое, поднимаясь из глубин памяти, вызывало лишь отвращение и досаду на себя.
Сколько бы он еще просидел, глядя в одну точку, неизвестно, но Жан-Флорентин больше молчать не мог. Знакомый скрипучий голос вырвал Рене из оцепенения:
– О, женщины! Вам имя вероломство, – с пафосом продекламировал жаб.
Герцог устало отмахнулся, но сбить болотного философа с толку было непросто:
– Как правило, женщины ставят любовь превыше прочего. Случаи, когда жажда власти перевешивает тягу к любви, крайне редки. Феномен Иланы заслуживает подробного обсуждения…
– Надеюсь, ты не будешь начинать его здесь и сейчас, – выразил надежду Рене.
– Отчего же не сейчас, – жаб был искренне раздосадован, – поиск истины никогда не бывают несвоевременным.
– Послушай, друг, – герцог нехотя поднялся, – обдумай пока это дело про себя, я сейчас не готов с тобой спорить.
– Зачем же спорить, – удивился жаб, – если я прав. Однако из уважения к психологическому шоку, без сомнения, перенесенному тобой, я действительно замолкаю.
Рене облегченно вздохнул – говорить с кем бы то ни было не хотелось. Оглядев напоследок комнату, любовно обставленную покойной сестрой, герцог бросил ключи на постель и вышел вон. Сработанный малорослыми горными кузнецами замок со звоном захлопнулся.
Небо было усеяно крупными звездами, но от луны осталась лишь узенькая изогнутая полоска, не дающая света. Лесная дорога казалась прорубленной в черной скале – такой темной и монолитной стеной стояли столетние ели. Кони шли мерной рысью. Олений Замок давно остался сзади, и то, что там сейчас происходило… Об этом лучше не вспоминать.
Илана зябко повела плечами и сразу же ощутила приятную тяжесть мехового плаща – бледный умело заботился о своей подопечной. Заговори он с ней сочувственно, подобострастно или же, не приведи Равноапостольная Циала, намекни на то, что все произошло так, как он и предполагал, гнев принцессы обрушился бы на него, но он молчал, лишь по возможности старался облегчить ночную дорогу. Принцесса обернулась к спутнику – хорошо, что темнота не давала рассмотреть ее лица.
– Они нас догонят?
– Нет, не думаю. У нас вполне достойный эскорт. Но когда вы прибудете, ваш супруг, возможно, уже будет располагать определенными… новостями, – видимо, решив, что он должен сказать что-то еще, бледный невыразительно добавил: – Вашему батюшке и господину герцогу, разумеется, незачем знать все подробности вашей поездки. Вы, как и было оговорено, договорились о встрече и затем провели день в циалианском монастыре, где вас никто не мог увидеть. Вечером я вас оттуда забрал.
– А как же монахини? – невольно осведомилась принцесса.
– О, они прекрасно помнят, что вы ни на мгновение не покидали обитель, – он сделал многозначительную паузу, – они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО помнят и готовы в этом поклясться. Так же, впрочем, как и наши воины, уже ору они уверены, что забирали вас именно из монастыря.
– Я должна быть вам благодарна, дан Бо?
– Вам не за что нас благодарить. Я был искренен, когда сказал, что вы будете лучшей со времен Равноапостольной Циалы властительницей. К сожалению, мы ошиблись в вашем брате – он оказался не готов к возложенной на него миссии. Впрочем, вы точно так же ошиблись с герцогом Рене.
О, он был замечательным правителем и воином и, бесспорно, стал бы великим императором, если б понял, что у него не было выбора. Вернее выбор был – или слава и величие, или же никчемная смерть.
Илана помимо воли вздрогнула, и бледный легонько коснулся ее плеча.
– Не думайте больше о нем, герцогиня. Вы достаточно умны, чтобы понять – любовь ничто в сравнении с властью. Сейчас ваш союзник – герцог Михай, но потом вам никто не помешает стать регентом при малолетнем брате.
– Брате?!
– Да. Королева родит ребенка, а вы – его воспитаете. Что до Герики, она вряд ли перенесет роды… Уверяю вас, не пройдет и пяти лет, как вы станете повелительницей Арции. Вдовствующей, если угодно. За это время вы узнаете все, что знает Годой…
Анна-Илана, вы нам нужны, но мы вам нужны еще больше. Я не мог с вами откровенно говорить до вашей встречи с Арроем. Вы были влюблены, вам казалось, что вы сможете убедить этого человека.
– А вы так не думали? – К принцессе понемногу возвращалась ее резкая живость.
– Нет. Мы так не думали. Мы давно следили за Рене Арроем и пришли к выводу, что он наш враг, враг до такой степени, что нечего и пытаться с ним договариваться. Так же, как Архипастырь Филипп и тот, кого называют Романом Ясным… Он ведь собирался вернуться в Таяну?
– Да.
– Надеюсь, он не станет задерживаться…
– Я, кажется, поняла, – принцесса со значением посмотрела на господина Бо, – но все же, что бы вы стали делать, если бы Рене согласился?
– Мы сделали бы его величайшим из Императоров. Выбирать между ним и Михаем то же, что выбирать между корбутским алмазом и арцийскими стразами. Но зачем говорить о том, чего не произошло.
– Незачем, – согласилась принцесса.
Глава 36
Он увидел их сразу же, как захлопнул за собой дверь. Они стояли молча, и было их два, а то и три десятка. Илана или, вернее, тот, кто взял принцессу на сворку, предусмотрел все. В том числе и его отказ, и
