они сумеют задержать Годоя до подхода главных сил. В любом случае, Эланд пока в безопасности.
– Только вот поверят ли Луи в Мунте, – тряхнул темной шевелюрой Шандер Гардани, – хотя даже коту подзаборному, и тому ясно, что Базилеку следует разослать гонцов к вассалам и Архипастырю и, выйдя из столицы, форсированным маршем выдвинуться к Лагу.
– Да, Лаг – подходящее место, – почти равнодушно согласился Рене Аррой, – хотел бы я знать, жив ли сейчас этот Луи и как долго ему удалось сдерживать тарскийцев. Боюсь, те, кто сидит в Мунте, куда глупее котов и трусливее крыс.
– Рене, – Шандер задумчиво повертел все еще спадающее с исхудавшей руки графское кольцо с короной, – ты уверен, что не стоит посылать гонцов в Кантиску?
– Феликс и так знает все, что знаем мы. И даже больше, – покачал седой головой адмирал, – Кантиска от Мунта ближе, чем Идакона, а клирики всегда давали фору любым разведчикам, да и Луи ему отписал. Думаю, Святое войско уже выступило навстречу тарскийцам, и, если это так, – голубые глаза Рене нехорошо сверкнули, – Феликс совершает самую страшную из возможных ошибок!
– Ошибок? – Шандер не поверил своим ушам. – Но разве можно поступить иначе?!
– Ошибок, Шани, – повторил герцог, – он позволяет Годою бить всех по очереди, причем каждая победа делает регента сильнее и ослабляет не только проигравшего, но и того, кому вступать в бой следующим.
– Ты говоришь так, словно война уже проиграна.
– Арция проиграет войну с Таяной, мне это очевидно. Михай наверняка разобьет, если уже не разбил, имперскую армию до подхода Феликса и Мальвани, даже если у тех вырастут крылья. Феликс опоздает на три-четыре диа, Мальвани на все восемь.
– Феликсу следовало бы ускоренным маршем идти не в Мунт, а на Гверганду, на соединение с Мальвани и с нами, – подал голос Диман, – или, на худой конец, запереться в Кантиске и разослать гонцов по всем еще не захваченным землям, а не ввязываться в игру по правилам Годоя. Не хочу быть пророком, тем более черным[91], но Михай сейчас вполне может распоряжаться в Мунте, склоняя на свою сторону арцийскую знать…
– Но кто пойдет за узурпатором, тем более отлученным от Церкви? – пожал плечами Максимилиан.
– Э, Ваше Высокопреосвященство, вам ли не знать, что к победителям всегда относятся снисходительно. А Годой сейчас на коне, никуда от этого не денешься.
– Пока на коне, – уточнил Эрик.
– Да, «пока», и от нас зависит, чтобы это «пока» наконец закончилось. Проклятый бы побрал Базилека и его прихвостней! – Аррой стиснул кулаки и замолчал, пытаясь взять себя в руки. Затем нарочито спокойным голосом продолжил: – Давайте исходить из того, что Годой уже стал или вот-вот станет хозяином Арции, а Феликс разбит или заперт в Кантиске. Если дела обстоят не столь плачевно, я первый обрадуюсь, но готовиться надо к худшему. Максимилиан, вы лучше нас знаете Арцию, чего нам ждать оттуда?
Кардинал откашлялся, налил себе вина, но пить не стал, а какое-то время смотрел сквозь прозрачный кубок на свет. Затем поставил его на стол и, не торопясь, начал:
– Арция ныне не способна к подвигу духа даже во имя собственного спасения, она разнежилась и стала слишком самодовольной и равнодушной. Арцийцам приятно сознавать себя жителями величайшей из империй, но защищать ее они не поднимутся, напротив…
– То есть примут узурпатора? – холодно уточнил Эрик.
– Да, если угодно, – развел руками клирик, – если уж Таяна смирилась с властью Годоя, которого там ненавидели и презирали, и выступила против Эланда…
– Пока только против Арции, – вздохнул Рене, – хотелось бы верить, что это связано именно с тем, что таянцы не хотят с нами воевать. Одни потому, что помнят старую дружбу, другие потому, что побаиваются. Другое дело Арция. В Таяне немало таких, кто по тем или иным причинам был вынужден покинуть империю и искать удачи у Последних гор. Многие были бы не прочь расквитаться со старыми обидчиками. Те, кто бежал раньше, завещали месть своим детям. Да и пограбить Базилека приятно, добычи там хватит на всех баронов Фронтеры…
Нет, Годой прав, начав с Мунта. Если он поведет себя умно, к нему примкнет большинство арцийских нобилей. Конечно, ему будет мешать Церковь, но Церковь, к несчастью, не только Феликс и наш друг Максимилиан, – Рене кивнул кардиналу и приподнял свой кубок, словно бы смягчая этим символическим жестом горечь своих слов, – да, пока Феликс жив и свободен, официального благословения Годой не получит, но этот мерзавец владеет магией, и неплохо. У него хватит ума устроить несколько знамений и чудес, которые сделают положение Феликса крайне неприятным. Как вы думаете, – Рене резко свернул тему, – что предпримет Годой – будет укреплять свои позиции в Арции или сразу примется за нас?
– Думаю, – проворчал Диман, – сначала прикормит нобилей и разберется с Церковью. Мы в мешке и никуда от него не денемся…
– Отчего ж никуда, – Рене презрительно усмехнулся, – мы можем уйти за море, где нет и быть не может никакого Годоя, – другое дело, что речь идет не о войне Эланда с Таяной и Арцией, а о том, жить или не жить всем Благодатным землям… Именно поэтому я уверен – узурпатор ждать не станет. Что-то гонит его вперед, и он не сможет остановиться, даже если захочет.
Нельзя забывать и о другом – о гоблинах. Эти воюют не по приказу и не за награду, а за своих богов, возвращение которых им пообещал Годой. Но он не может выполнить обещанное, а значит, гоблины должны погибнуть до того, как поймут, что все обман. Думаю, он намерен перемолоть их в эландской мясорубке, одновременно укрепляя свои позиции в империи, благо это нетрудно. Базилек с Бернаром сделали все, чтобы Арция обрадовалась любому глотку свежего воздуха… Годой же будет всем обещать все и, возможно, даже кое-что исполнит. Если при этом он не будет особенно много грабить, его примут.
– Когда его ждать здесь? – тусклым голосом поинтересовался Шандер.
– Вряд ли позже, чем к началу осени. Но и не раньше месяца Дракона. Поэтому я еще раз спрашиваю, что будем делать?
– Защищаться, – сверкнул глазами старый маринер, – если он попрется из Арции, у него два пути – морем через Гверганду или вдоль берега.
