больше четырех вес, он успеет предупредить. Агнеса, похоже, подошла не раньше вчерашнего вечера, вряд ли они сразу рванутся на приступ. Скорее всего попробуют перехватить герцога в пути. Проклятый, хоть бы Дыня отказалась его принять… От Гийома он отвяжется запросто, подвоха от него не ждут, как же, свой, проверенный, семь лет проверяли, ни разу не солгал.
– Ее Величество примет вас прямо сейчас.
Так. Этого еще не хватало! При всем честном народе, значит, она уже ничего не скрывает и ничего не боится. Это глупость или уверенность? Если с ней Батар, уверенность. Вот уж кого нужно повесить вверх ногами. Мразь злокозненная!
Габриэль картинно рухнул на колени перед королевой, успев заметить, что та немного пополнела, нос у нее красный от мороза, а волосы под шлемом тщательно уложены. Вообще-то, не считая замерзшего носа, королева выглядела неплохо, но лазутчик был слишком пристрастен.
– Сигноры, – ну, конечно, усы растут, говорит басом, так теперь еще и доспехи нацепила, – разрешите представить человека, хранившего нам верность семь лет и не раз рисковавшего жизнью. Сегодня Мы производим его в рыцари и жалуем ему одно из северных баронств. А сейчас он расскажет о последних событиях в Мунте.
Так, шкуру неубитого волка они уже поделили. Значит, он будет арцийским бароном? Всю жизнь мечтал!
– Ваше Величество, эта награда не по мне. Я плебей, и не мне равняться с нобилями. Разрешите мне служить вам так же, как и раньше.
– Встань, Габриэль. – Не иначе начиталась старых хроник, говорит как по-писаному. Иволгу[100] из себя корчит, Дыня перезрелая! – Благородство не всегда сопутствует знатности. – Точно начиталась! Он даже помнит этот свиток. – Ты заслужил титул и владения. Тем более твоя старая служба сегодня кончается. Мы больше не изгнанники, нуждающиеся в услугах лазутчика. Мы покончим с Тагэре. Наш супруг займет свое законное место, мы же будем его неустанно опекать до его кончины. Мы молим Творца и святую Циалу, чтобы они отдалили ее елико возможно.
«Как же, поверил! Ждите. Ты всегда ненавидела Пьера, если кто его и любит, это Шарло…»
– Ваше Величество, тогда позвольте мне первому пойти в бой с вашей лентой на рукаве, – кажется, в таких случаях говорят что-то похожее…
– Вы опоздали, барон Ланже, – милостиво улыбнулась королева, – бой уже идет. Мы ждем лишь знака, чтобы замкнуть кольцо. Но мы не отпускаем вас от своей особы. Пусть свою преданность доказывают молодые, а вы ее уже доказали. – Агнеса протянула ему руку с широким костлявым запястьем, которую никакие перстни и притирания не могли сделать соблазнительной, и мириец, ничего не чувствуя, коснулся ее побледневшими губами. Со стороны это выглядело совершенно верноподданнически, но прознатчик, впервые за двенадцать лет беспорочной службы, не подумал, на кого он похож. С трудом справившись с охватившей его паникой, он отошел на указанное место. Бой идет? С кем? Что там, за лесом? И, Проклятый, сколько же их здесь?!
Но школа барона Обена все же сказалась. Габриэль жадно поглощал сведения, хотя половина из них и казалась раскаленными угольями. К королеве подъезжали гонцы, она говорила с нобилями, подошел маршал Батар, длиннолицый, надменный… Королева, жеманясь, оперлась на его руку. С ними все понятно, будь они прокляты во веки веков. Еще один гонец. От барона Лиффо, если он не ошибается… Они таки выманили Шарло в поле!
Подонки! Мало того, что перемирие нарушили, еще и в цвета Тагэре переоделись. И бога предали, и честь, ну да что им до этого, лишь бы по их вышло! А может, убить Батара? И королеву заодно? Нет, не выйдет. Они в доспехах, а вокруг толпа охранников. Да и не поможет это. Худшее уже случилось. Шарль Тагэре попал в западню, остается надеяться лишь на его меч и на то, что он не растеряется. В конце концов, это его земля. Он ее лучше знает. Только бы он догадался прорываться к лесу.
Сейчас он сцепился с арьергардом, как понял Габриэль. Их тысячи две, детки погибших в Кер-Оноре. Мстители, Проклятый их побери. А Агнеса выжидает, пока появится старик ре Фло. Ей, вернее Батару, нужно, чтоб не ушел никто. Но Мальвани и Филиппа с Тарве они не получат, даже если случится худшее. Габриэль мысленно себя оборвал. Нельзя заранее никого оплакивать. Тем паче Шарло Тагэре. Он всегда был умнее Батара, даже с поправкой на его подлость!
Заговорщиков выдал ветер, принесший отдаленный сигнал. Герцог его узнал и усмехнулся, хотя это и была смерть, а может быть, именно поэтому. Они все-таки заманили его в западню, заманили тогда, когда он ожидал этого менее всего. Победители великодушны, они не могли не заключить перемирие, а о том, что Старый Медведь потащит всех в гости, догадался бы любой, кто знал Этьена ре Фло, а Конрад Батар знал. Друг детства, вице-маршал Арции, всю жизнь мечтавший стать первым, но так и оставшийся третьим. Сегодня он станет вторым, если они не вырвутся.
Проклятый, как же все просто. Напасть на разъезд, подождать, пока Шарль очертя голову кинется на выручку, натравить на него родичей погибших в Кер-Оноре, дать увязнуть в бою и замкнуть кольцо. Для мальчишек он – убийца, что им перемирие, заключенное с Агнесой! Они считают себя судьями. Как просто втравить молодость в драку, нужно лишь вовремя шепнуть нужные слова…
Молодостью всегда жертвуют, она тот хворост, который бросают в болото, чтобы перейти через него. И ведь ничего не исправишь. Остается только ждать Этьена. Старик ничего не поймет и с ходу угодит в капкан. Его пропустят, ведь это входит в планы Батара. Погибнуть должны все, не только Тагэре, но и ре Фло и пришедшие с ними нобили. Даже смешной габладор и глава столичного ополчения в своем нелепом шлеме.
Как только Этьен увязнет, ловушка захлопнется и начнется избиение. Но Конрад все же третий, а не первый! Только бы старик прорвался, а дальше не его дело. Шарль Тагэре сумеет вывести своих. И Анри бы сумел, а возможно, и малыш Рауль. А вот Леон с Этьеном слишком рыцари, они смогут лишь красиво умереть. Что ж, будем драться и ждать, ждать и драться, Конрад обязательно кого-то пошлет во Фло, чтобы выманить сюда всех, кого можно и нельзя…
Рыцарь в золоченых дарнийских доспехах горделиво вышел вперед, и Шарло узнал сигну. Золотое дерево на зеленом поле. Барон Лиффо, сын одного из убитых в Кер-Оноре. Надо полагать, вознамерился отплатить убийце своей рукой.
