– Ты… Зачем ты так?!
– Затем, что следующий раз думай, кого называть трусом и ничтожеством. Когда тело ни на что не годится, от человека остается или пустота, или воля и ум. Ты через месяц будешь здоровее Соны. Эрнани болел с рождения и ни на что не надеялся, но смог то, что не под силу здоровенным быкам…
– Ты не понимаешь, – Дик был слишком потрясен и напуган, чтобы обижаться, – может, Эрнани и хотел, как лучше, но он все погубил…
– Робер! – Его высочество! Слава Создателю, он объяснит лучше.
– Альдо? – Иноходец упрямо свел брови. – Нам надо поговорить, и чем скорее, тем лучше…
– Потом… Робер, кое-что произошло. Ты мне нужен, и немедленно!
Закатные твари, опять! Выходя за сюзереном, Робер знал, что его ждет: очередное объяснение с южанами. Карваль и Пуэн требуют остаться в Эпинэ, Альдо рвется в Олларию, а Люра его подзуживает. Разнимать голыми руками дерущихся котов – и то приятней.
Иноходец ожидал немедленного водопада упреков и претензий, но сюзерен помалкивал. И на том спасибо, не хватало спорить на ходу, налетая на стражников и слуг. Альдо торопливо свернул к своим комнатам, и Робер решился: сначала маршал выслушает сюзерена, но потом сюзерену придется выслушать маршала. Тянуть с объяснением и дальше – растить из кошки леопарда. Нет слов, Гальтара, сила Раканов, древние клятвы и прочие изыски – хороши. В Сакаци за стаканом вина. Строить расчеты на старых преданиях было бы глупо, не будь это столь опасно. Увы, мало того, что сюзерен уютно устроился на четвертом небе и свесил ноги, он еще затащил за собой Дика.
– Робер, – Альдо остановился у двери, – я должен тебе кое-что сказать.
– Я это уже слышал! – Закатные твари, надо держать себя в руках: если они рассорятся, никому лучше не будет.
– Понимаешь… – принц выглядел виноватым, нападать он не собирался. Неужели и здесь отыскалась девица? Или все-таки вдова? – Я убил одного мерзавца. Нечаянно.
– Кого? – выбор невелик. Или Никола, или Констанса, других Альдо за мерзавцев не держит, а зря. Если кто таковым и является, то это флюгер Люра.
– Рыжего, – голос Альдо звучал зло и устало, – я не хотел.
Рыжего? Манрика прикончили свои; других рыжих поблизости нет.
– Ты, вижу, о них тоже забыл, – сюзерен попробовал засмеяться, – а вот они о нас – нет. Достославные, твою кавалерию! С артиллерией в придачу!
– Постой, – Дик прав, и впрямь холодно, чудовищно холодно, – ты о гоганах?
– Нет, о закатных кошках! Говорю же, они нас подловили, да как гнусно!
– Но гоганам завещано избегать Талига.
– Завещано, – хмыкнул сюзерен. – Только рыжие любые запреты обойдут. Да, гоганы в Талиге не строят домов, не торгуют, не молятся и не касаются женщин, но это не значит, что их здесь нет.
Может, и так. Это в Агарисе гогана от негогана не отличит только слепой и глухой, а в том же Алате распознать правнуков Кабиоховых непросто. Они носят обычное платье, стригут бороды, говорят без вывертов, и даже имен у них два – местное и свое, не выходящее за пределы семьи. Тариоль, которому Енниоль препоручил «первородных», ходил в коричневых штанах и зеленом камзоле и назывался господином Эрвином Балажи. Заподозрить в нем нечто достославное можно было, лишь как следует приглядевшись.
– Кто к тебе приходил? – Закатные твари, что же делать? Мало на их голову черепиц попадало, так еще и правнуки Кабиоховы! – И что ему было надо?
– Я его раньше не видел, – произнес Альдо с некоторым сомнением. – Или он одет был иначе, но этот рыжий точно не на кошке скачет [105]… скакал.
Сюзерен повернул ключ и с отвращением распахнул дверь:
– Смотри сам. У камина.
Зрелище было достаточно мерзким. Робер почему-то вообразил, что Альдо гогана заколол, а все оказалось проще и пакостней. Принц в припадке ярости схватил незваного гостя за грудки, пару раз тряхнул и отшвырнул. Тот пролетел через всю комнату, не удержался на ногах и ударился затылком об угол камина. Нелепая смерть.
– Ты его видел? – Альдо старательно смотрел в сторону, он еще не привык к покойникам. – В Кагете там или в Гайифе?
Эпинэ честно нагнулся над лежащим. Мертвец походил на гогана, но с таким же успехом мог оказаться и урготом, и гайифцем, и талигойцем, и алатом. Лет пятьдесят, может, чуть больше. Правильное незнакомое лицо, темно-рыжие курчавые волосы, короткая бородка… Одет и причесан как негоциант средней руки. Пройдешь мимо – не заметишь.
– Ты его знаешь? – повторил сюзерен.
Робер молча покачал головой.
– Он на кого-то ссылался? На Енниоля, Тариоля?
– Нет! – Взгляд Альдо стал жестким. – Робер, это еще не все.
Эпинэ оторвал взгляд от безмолвной фигуры.
– То есть? – Как странно слушать свой голос, оказывается, он звучит совершенно спокойно.
– С ним приехали трое слуг. Их тоже нужно убить.
– Не сходи с ума. Одну глупость ты уже сделал.
