Лараку, ничего не понял.
– У меня нет в этом сомнений, – заверил он. – Мирабелла преклоняется перед Святым Аланом. Она мечтала назвать сына в его честь, но первенец Повелителей Скал получает имя прадеда.
А второго сына у Мирабеллы не вышло, хотя лучше б Айрис родилась Аланом, всем было бы проще. Госпожа Арамона оглянулась: пока еще не святой герцог Эгмонт уныло глядел со своего портрета.
– Эйвон, – страшным шепотом осведомилась Луиза, – а кто такая лесничиха Дженни?
– Сударыня, – выдохнул несчастный Ларак, – кто вам сказал? Кто?!
– Неважно. – Луиза улыбнулась и ненароком задела графа рукавом. Герцогский кабинет был бы всем хорош, если б не моль, напрочь сожравшая шкуры у камина. Поваляешься на таких в черном бархате, не отскребешься.
– Эгмонт в юности имел несчастье глубоко и страстно полюбить, – с прискорбием сообщил Ларак величайшую новость.
– Кого? – Женское любопытство временно взяло верх над нечестивыми помыслами.
– Ее звали Айрис Хейл, – покорно сообщил Эйвон. – Они встретились весной 378 года и полюбили друг друга, но должны были скрывать свои чувства. Хейлы были богаты, но свое баронство получили в Двадцатилетнюю войну, а мать Айрис приходится родственницей Манрикам.
– Ну и что? – не поняла побочная дочь графа Креденьи. – Деньги еще никому не мешали. Или Хейлы искали для дочки жениха побогаче?
– Они ничего не знали. – Теперь рукой взмахнул Эйвон, слегка задев плечо возлюбленной. Случайно или чему-то научился? – О любви Эйвона знал только я, мы уезжали из дома вместе, и я его ждал у озера.
– Где растут незабудки? – деловито уточнила Луиза.
– Да, – простодушно подтвердил граф, – там много незабудок… Они были так счастливы, и тут вдовствующую герцогиню разбил удар.
– Удар? – не поверила своим ушам Луиза, глядя на бледного, худосочного графа. – Как такое могло выйти с вашей сестрой?
– Я говорю об эрэа Эдит, матушке Эдварда Окделла. – Ларак взмахнул рукой, еще разок тронув собеседницу. – Надежд не оставалось, и умирающая потребовала, чтобы внук немедленно вступил в брак с достойной его девицей. Кузен подчинился.
– Почему? – Луиза коснулась пальцев Эйвона, и те неуверенно сжались. – Герцогиню удар уже хватил, так что можно было и поспорить.
– Эгмонт был почтительным внуком. – Пальцы Эйвона сжались сильнее. – Кузен исполнил волю бабушки, но не предал своей любви. Из всех достойных его девиц он выбрал баронессу Карлион. В детстве Мирабелла была помолвлена с наследником графа Пуэна, но тот запятнал себя связью с куртизанкой, и кузина разорвала помолвку.
Пуэну сказочно повезло, хотя Леворукий знает, какой была Мирабелла в шестнадцать лет. Если ей когда-то было шестнадцать…
– Прежде чем попросить руки Мирабеллы Карлион, – провозгласил Эйвон, – Эгмонт открыл ей правду.
– Святая Октавия, – охнула Луиза, – зачем?!
– Эгмонт Окделл был честен во всем. Он сказал, что может предложить супруге лишь имя и руку, но сердце его навеки отдано другой. Кузен поставил невесте условие: старшая дочь будет носить имя Айрис. Мирабелла согласилась.
Еще бы не согласиться! Куда ей было деваться, но Эгмонт был не просто дураком, он был дураком жестоким…
– А что благородный Окделл сказал юной Айрис? – не сдержалась капитанша. – Тоже правду?
– Конечно, – удивился Ларак. – Он объяснил, что долг перед семьей превыше всего, но сердце его разбито. Эгмонт мог взять в жены юную красавицу, но остановил выбор на Мирабелле Карлион. Айрис могла быть уверена, что супруга не вытеснит ее в сердце любимого.
Будь на месте Айрис Хейл Луиза Кредон, придурок бы расцарапанной физиономией не отделался. Святая Октавия, что ты делаешь с людьми?! Мало ей бояться за Катарину, теперь еще и Мирабеллу жалеть придется. Тьфу ты, пропасть…
– Девица Хейл оценила благородство вашего кузена, – нехорошим голосом осведомилась госпожа Арамона, – или оказалась его недостойна?
– Сударыня, вы ясновидящая, – захлопал глазами Ларак. – Не прошло и года, как Айрис вышла замуж за марикьяре. Эгмонт был безутешен.
– И стал ездить к Дженни? – не выдержала капитанша, сожалея, что не может пририсовать благородному страдальцу свиное рыло. – Воистину его муки не знали границ.
– Дженни – молочная сестра Эгмонта, – пробормотал Эйвон, – он не любил ее…
– Разумеется, не любил, – дернула невидимым хвостом Луиза, – он с ней просто грешил, потому что супруга не годилась даже для этого.
– Сударыня, – простонал Эйвон, – не говорите так… Это ужасно.
– Я не желаю больше видеть вашего родственника, – отрезала госпожа Арамона. – Надеюсь, в спальне Святого Алана его портретов нет?
3
Засов. Последний рубеж обороны герцогов Окделл на пути герцогинь. Луиза толкнула на удивление щедро смазанный железный брус, отрезая пути к отступлению, но кому? Себе или графу?
