– Первородный любит свою Мэллицу?
– Конечно. – Любимый недоволен, ему не нравится, когда она спрашивает об очевидном, но женское сердце не похоже на мужское, ему нужно не одно слово навсегда, а сотня сотен в каждую встречу.
Глава 3
Ракана (б. Оллария)
400 год К. С. 16-й день Зимних Скал
1
Вокруг вот уже месяц как ставшего Гальтарским дворца горели костры. Двор кипел мундирами и судейскими мантиями, а вот соседние дома ослепли – цивильный комендант запретил открывать ставни. Дикон до такого б не додумался, значит, кто-то подсказал.
– Господин Первый маршал, – молодой цивильник был учтив и курнос, – прошу вас свернуть к подъезду Святого Алана.
– Святого Алана? – переспросил Иноходец. – Куда это?
– Бывший Марагонский, – охотно пояснил офицерик, – от него как раз курьер отъезжает.
– Я понял. – В войне названий и имен Альдо поверг врагов в пух и прах, остались сущие пустяки вроде Кэналлийского моста. – Жильбер, поворачиваем.
Сэц-Ариж выразительно пожал плечами и направил гнедого Изверга к ощетинившейся пиками арке, Дракко без понуканий двинулся следом. Днем дороги короче, а стук подков тише, днем видишь только то, что есть, и кто виноват, если ночные кошмары и те приятней яви?
– Господин Первый маршал, – еще один офицер молодцевато отдал честь, – теньент Родстер к вашим услугам. Цивильный комендант приказал открыть для членов Высокого Суда Бронзовый кабинет. Там горит камин и поданы напитки, но, боюсь, времени на отдых не осталось.
– Хорошо. Его Величество уже прибыл?
– Только что, – сообщил Родстер и заученно добавил: – Но герцог Окделл и полковник Нокс здесь с раннего утра.
– Доброе утро, Монсеньор!
Кракл в не успевшем обмяться зеленом одеянии с массивной цепью на шее вызывал, мягко говоря, недоумение. Раньше головы законников украшали невысокие колпаки с пряжками, сейчас на судейских нацепили венки из туи. Сюзерен как мог переделывал сегодня в позавчера.
– Доброе утро, барон. Вижу, вы наготове.
– Трудное дело, – гуэций многозначительно тронул облепленный печатями мешок для бумаг, – но для юриста чем сложнее процесс, тем почетнее его выиграть.
– А разве его можно проиграть? – невольно скривился Робер. – Простите, не совсем здоров.
– Мои соболезнования. – Кракл остался все тем же извлеченным из-под дорских обломков холуем. – Нет, герцог, в победе я не сомневаюсь, меня беспокоит зазор между древними кодексами и современным правом. Если защита ударит туда, Феншо придется тяжело.
– Я плохо знаю судейский мир, – венок над косыми глазами напоминал о ярмарочных фиглярах, – что представляет собой защитник?
– Мэтр Инголс очень опытен, – значительно произнес Кракл, – и очень хитер. Государь, назначив обвиняемому защитника, чего в старину не бывало, невольно указал на противоречия между кодексом Доминика и позднейшими законами. Боюсь, мэтр Инголс принял указание Его Величества использовать для защиты герцога Алва все возможности слишком буквально.
– Вам следовало сказать об этом раньше, – буркнул Робер, прикидывая, с какой стороны обойти увенчанного туей подлеца.
– Я предупреждал государя. – Один глаз гуэция взмыл к небесам, второй вперился в Иноходца. – Его Величество ответил, что чем безнадежнее дело, тем больше прав должно быть у подсудимого. Справедливость и великодушие государя не знают границ, его слова следует выбить на фронтоне этого дворца.
– Так выбейте, – не выдержал Робер. Адвокат не может выиграть процесс, но он может затянуть. Создатель, Леворукий, кто-нибудь, пусть этот Инголс протянет до письма Савиньяка!
– Я сегодня же вызову мастеров, – заверил Кракл, – мы сохраним слова Его Величества для потомков.
Здоровенные часы, которым угловой вестибюль был обязан вторым именем, глухо щелкнули, возвещая о своих намерениях.
– Монсеньор, – заторопился Кракл, – нам пора. Вы не забыли? Высокие Судьи входят и выходят через Гальтарские двери.
Эпинэ кивнул и пошел сквозь часовой звон за выскочившим откуда-то судебным приставом. Спасибо «приятелям» Марианны – можно засыпать на ходу, корчить любые рожи и огрызаться, незалеченная рана спишет все. Явится ли Капуль-Гизайль на суд? Приглашение ему послали, должен прийти.
– При входе ступеньки, – прошелестело сбоку, – четыре.
– Благодарю.
– Повелитель Молний герцог Эпинэ! – возгласил невидимый крикун, и Робер нырнул в широкую, низкую дверь. Повелитель Молний замыкал шествие эориев, ведь его вассалы были далеко. Они воевали и готовились к войнам, они были верны единожды данной присяге. Все трое, даже опозоренный отцом Ариго.
– Слава Дому Молний! Слава!..
