Ярко освещенные окна и красный навес над входом в ресторанчик Антонио – «
Реджина Бароне трудилась за прилавком. На ней был широкий белый фартук, лицо сохраняло нахмуренное и строгое выражение, а темные, гладко зачесанные назад волосы открывали высокий лоб и тонкие черты.
Она подняла голову на звук колокольчика, и лицо ее просветлело.
– Привет, Кэл.
Он улыбнулся в ответ.
– Привет, Реджи.
Они были знакомы целую вечность. Калеб помнил ее худенькой, несносной, крайне амбициозной девчонкой, отчаянно стремящейся вырваться с острова и из-под назойливой опеки мамаши. Он слышал краем уха, что она получила работу помощника шеф-повара в каком-то фешенебельном ресторанчике не то в Нью-Йорке, не то в Бостоне. Она обзавелась татуировкой на запястье, а на шее носила маленькое золотое распятие на цепочке.
Но сейчас она снова была здесь, в Конце Света, и работала в семейном ресторанчике. Они оба вернулись домой.
Почему, интересно, ему не хотелось заняться сексом с ней?
В углу, в красной виниловой кабинке, склонился над столом восьмилетний сын Реджины, Ник, и что-то старательно писал в тетрадке.
– Как продвигается домашнее задание? – окликнул его Калеб.
Ник только молча пожал плечами в ответ. Он был симпатичным мальчуганом, с тонкими чертами лица и хрупким телосложением, унаследованным от матери, и выразительными итальянскими глазами.
– Дроби, – пояснила Реджина. – Он их ненавидит.
Выпятив подбородок, Ник возмущенно заявил:
– Не понимаю, почему я должен их учить, вот и все. Тем более что я собираюсь помогать Нонне в ресторане.
Реджина строго поджала губы.
– Ты обязательно должен выучить дроби, – пришел ей на помощь Калеб. – Иначе как ты сможешь приготовить пиццу, наполовину заправленную грибами, а наполовину – острой копченой колбасой, пепперони?
Реджина метнула на него благодарный взгляд.
– Совершенно верно, – сказала она Нику. – Раз ты работаешь на кухне, тебе определенно необходимо знать дроби. Полчашки. Три четверти чайной ложки.
– Еще бы… – уныло пробормотал Ник и снова склонился над домашним заданием.
Реджина улыбнулась Калебу.
– И чем же я могу тебе помочь?
В ее словах и тоне сквозило приглашение, едва уловимое, но оттого не менее явственное и безошибочное. Реджина была хорошей женщиной, у нее имелся славный сынишка и достаточно жизненного опыта, чтобы разделить тяжесть его ноши. Он попытался обнаружить в себе хотя бы отголосок чего-нибудь, какую-то искорку, притяжение… и не ощутил ничего.
– Чем ты угощаешь сегодня вечером? – поинтересовался он.
– Помимо пиццы? – Пожав плечами, Реджина вытерла руки о фартук и кивнула на холодильный шкаф. – Пирог из лобстера, суп из моллюсков, цыпленок под лимонным соусом с чесноком, салат из креветок и тортеллини.
– Отлично, – заметил Калеб. – Твоя мать знает о том, что ты поставляешь продукты в яхт-клуб?
В глазах Реджины мелькнула настороженность.
– Мы говорили с ней об этом. Так что ты будешь заказывать?
Здесь что-то нечисто, подумал Калеб. Но до тех пор, пока члены семьи Бароне не начнут гоняться друг за другом с кухонными ножами, его это не касается.
– Как насчет двух кусочков пирога с лобстером и… да, пожалуй, двойной салат?
– Сейчас принесу.
– Я почти закончил, – во всеуслышание объявил Ник.
Калеб бросил взгляд в сторону кабинки.
– С чем тебя и поздравляю.
– А когда я закончу, вы покажете мне свой револьвер?
– Доминик Бароне…
– Все нормально, Реджи. Я не могу показать тебе свой револьвер, – объяснил Калеб Нику. – Офицеру полиции не разрешается вытаскивать револьвер из кобуры в общественном месте, если только он не намеревается им воспользоваться. Но я могу дать тебе подержать наручники.
Глаза Ника стали круглыми от восторга.
– Правда, дадите? Это круто!
Калеб продемонстрировал ему свое орудие производства и с изумлением увидел, как мальчуган приковал себя к ножке стола.
– Круто… – эхом откликнулась Реджина. Она поставила бумажный пакет с заказом на стол перед Калебом. – Что-нибудь из напитков?
– Из напитков, говоришь… – осторожно повторил Калеб.
Ее губы дрогнули в слабой улыбке.
– Чтобы дополнить ужин.
Он не любил спиртное. Как бы плохо он ни спал по ночам, как бы ни старался забыть картины прошлого, он не собирался повторять ошибки своего отца. Но на этот раз вежливость требовала поступиться принципами.
– У тебя есть вино, которое подойдет к моему заказу? – поинтересовался он.
– Недорогое «Пино Гриджо».
– В самый раз. Большое спасибо.
Реджина сунула в пакет бутылку вина, надев на ее горлышко два пластиковых стаканчика.
Калеб увидел, что Ник пытается засунуть ключ в замок наручников, и улыбнулся.
– Дай-ка я тебе помогу, – сказал он, расстегивая их.
Ник потер тонкие запястья.
– А можно мне завтра взять их с собой в школу?
– Пусть лучше останутся у меня. Они могут мне понадобиться.
– Пылкое свидание сегодня вечером? – поддразнила его Реджина.
Калеб смущенно откашлялся.
– Еще рано говорить об этом.
– Угу. Смотри, будь осторожен, начальник. Тебя слишком долго здесь не было, так что ты представляешь кое для кого большой интерес. Ник не единственный на острове, кому не терпится проверить твою оснастку.
Калеб почувствовал, что быстро и неудержимо краснеет, и принялся шарить по карманам в поисках бумажника.
– Ладно, не знаю, что ты имеешь в виду, но Эдит пока еще не гоняется за мной вокруг стола.
Реджина рассмеялась и пробила его заказ на кассовом аппарате. Он еще раз поблагодарил ее, расплатился и вышел на улицу.
В гавани заходящее солнце зажгло пожар на бортах лодок, раскрасив их в красные, желтые и белые цвета.
Обманул ли он ее? Или же просто пытается одурачить самого себя?
Одеяло для пикника. Ящик со льдом. Штопор. Презерватив.
Подобно юному бойскауту, Калеб был готов ко всему. Он обвел взглядом пустой пляж, спокойное, переливающееся в солнечных лучах море. Не хватало лишь фигурки девушки.
