Здесь какой-то мальчик продавал фиалки. В солнечной рубашке. Вдалеке от рынка. Здесь однажды мальчик продавал фиалки. Блажные фиалки. Полная корзинка. В солнечной рубашке, по какой тропинке Он ушёл! Туманы подошли к окну. С тысячью фиалок в маленькой корзинке Вёл он за собою раннюю весну. Перевёл с грузинского Вл. Соколов
* Я родилась в июле Солнце шило золотом по сини, Был июль настоян на сосне… Моему отцу рожденье сына Чудилось в то лето на войне… «Поздравляю с дочерью…», — писала Мать ему, не зная наперед, То письмо сквозь огненные шквалы До отца дойдет ли — не дойдет… Праздничного не было застолья, Гости не стреляли в высоту — Дуб молчал, пронзен сердечной болью, Тишина застыла на посту… Год сорок второй… Навылет ранен… Год сорок второй — зловещ и лих… Родилась я… Но на поле брани Сколько пало в этот самый миг! Радость была залита слезами: Трое братьев матери моей Пали смертью храбрых… Их глазами Я ловила свет июльских дней. Радостью и памятью — в июле Я явилась в мир, Когда была В облаках луна — не потому ли Мать меня Мтварисой1 назвала! Вновь июль… И новые Мтварисы Входят в мир. А мать ночной порой, Глядя на луну в небесной выси, Вспоминает год сорок второй… …Свет струился синий, первозданный — Он, дитя, в подарок не тебе ль!! С колыбельной песней «Иавнана» Матери качают колыбель. Пусть земля забудет запах гари — Черный дым не застилает мтваре!.. 1 Мтваре — по-грузински «луна».
Снова ожидание… Ждала тебя, как чабаны в горах Ждут после непогоды прояснены?. То я была луною в облаках, То темной тучей, то летучей тенью… «Нет…» — говорили губы мне, но тут Немедля сердце их опровергало. Как чабаны отару берегут, Так нашу близость я оберегала. Мысль о тебе я трепетно несла, Как первую фиалку в день погожий… Не зная ни покоя и ни сна, На ожиданье я была похожа.
