zhurnal_Yunost_Zhurnal_Yunost_1973-1

по разгулявшейся воде,
не понимая, в чем и где
мои потери и находки.
Но вышло, что они в одном,
а суть предмета в промежутке
да в том, что после незабудки
цветут и лодка кверху дном
валяется на солнцепёке —
реальная, без подоплеки.

ЭДУАРД ПУЗЫРЕВ

Ярмарка совхозная —
колгота чуть свет.
Жёсткими полозьями
разлинован снег.
У машин обтаяно
желтое сенцо,
как лото, расставлены
бочки огурцов.
Облачком обросшие,
виснут голоса.
Чёрными матрешками —
гири на весах!
— Кому лучок:
полметра стручок.
Хрусткий, сладкий —
только что с грядки!
— Подходите, девочки,
есть чулки-сеточки:
забредайте в них парней,
как ершистых окуней!
— Не жалейте денег
на хороший веник!
— Молодой человек
приятной наружности,
три метра в окружности,
бери рюкзак, не дыми рассеянно —
станешь стройнее ансамбля Моисеева!
— Ягода дивная,
самая винная.
Раз возьмешь —
семь раз придешь!
В сутолоке праздничной —
широко словам.
Снег хрустит подарочно,
будто целлофан.
Все покупки вежливо
кутает сама
по-сибирски снежная
Русская Зима!

НИКОЛАЙ САВОСТИН

Свет осени начальной над заливом,
Круг пестрых гор, воды литая гладь,
На новом пирсе сварщик терпеливо
Стремится солнце перещеголять.
Над ним струится дым от электрода,
Вплетаясь в горький хвойный аромат.
И льются искры в голубую воду,
Где тени рыб, насторожась, стоят…

Неизвестные поэты

Пускай навес неприхотливых веток
Иль просто камень осенит покой
Могилы неизвестного поэта.
Где нету даже метки никакой.
Пускай по ней проходят, не заметив…
Когда строка без автора живет.
Мы часто, забывая о поэте,
Спешим сказать: ее сложил народ.
А был в истоке человек, не призрак,
Поэт нестолько истинный, что сам
Не думал, будет иль не будет признан,
Какой присвоят после смерти сан.
Ах, в том ли дело, кто у нас известней!
Ведь самой высшей мерою права