— Но, мой дорогой отче, это же все католические. страны! Не вы ли в сочинении для государыни Елизаветы Алексеевны показали полное преимущество веры православной над католической! Их ли брать нам в пример?;. Вот извольте прочитать...
Князь показал письмо государя от 25 января. Филарет не сразу разобрал мелкий бисер французской скорописи Александра Павловича: «Всевышний подтвердил: по сравнению с Ним нет ничего более сильного, более великого в этом мире, чем то, что Он сам захочет совершить... Не могу выразить словами, насколько меня заинтересовало и взволновало Ваше последнее письмо, в котором Вы сообщаете об открытии Библейского общества. Да благословит Всевышний это начинание! Для меня оно представляет огромную важность...»
В 1814 году Санкт-Петербургское Библейское общество было переименовано в Российское. Государь пожаловал обществу дом и пятнадцать тысяч рублей на бумагу для печатных изданий.
С начала своей деятельности общество направляло священные киши и для православных русских, покупая их из синодских запасов. Но требований было много, запасов недоставало. Тогда общество стало само печатать Библию и особенно Евангелие на церковно-славянском языке. Для придания авторитета новым изданиям в комитет были избраны со званием вице-президентов мифополит Амвросий и митрополит киевский Серапион, архиепископ черниговский Михаил Десницкий и архиепископ тверской Серафим Глаголевский, а директорами — архимандрит Филарет Дроздов и архимандрит Иннокентий Смирнов. Новое поприще открылось для Филарета, и никто не ведал, насколько трудным окажется оно.
Из Москвы писали, что старая столица вся строится, и скоро прежней деревянной Москвы-матушки будет не узнать. Нои новая столица постоянно была охвачена горячкой строительства, будто не прекращавшейся с петровских времён. На Невском проспекте и неподалеку от него, на невских набережных быстро возникали новые дворцы и особняки. Сами берега Невы, Фонтанки и Мойки отделывали гранитом. При поездках по городу привычными для Филарета стали череда телег, груженных бревнами, кирпичом, и каменными глыбами, глухой стук забиваемых под фундамент свай, голые остовы новых зданий, в которых ловко стучали топорами и орудовали мастерком бородатые мужики; неизбежные крики и шум, грязь и пыль.
Из церковных построек наибольшее внимание привлекал новый Исаакиевский собор.
Покойный Павел Петрович повелел разрушить третий, построенный его матерью собор в память святого Исаакия, и затеял постройку четвёртого, небывало грандиозного, однако не преуспел в том, как и и других своих начинаниях. Однако Александр Павлович должен был продолжить сие дело. Предполагалось, что вскоре и Святейший Синод переберётся в новое, специально для него строящееся здание на площади перед воздвигаемым собором.
Помимо того, лучшие архитекторы России составляли проекты нового храма-памятника, который император намеревался воздвигнуть в Москве.
Ожидание перемен витало в воздухе. Одержавшая победу в трудной войне страна, казалось, готова была подняться на новую высоту в хозяйственной и духовной жизни. Наполеоновское нашествие сильно встряхнуло все общество, заставило новыми глазами посмотреть на привычный уклад, жизни и задуматься об его улучшении. Извечный страх перед новым и иноземным если и не пропал, то сильно ослаб. Новый тон задавался и самим императором в отношениях с его верноподданными.
Сильно переменился Александр Павлович за время войны. Вмешательство высших сил в исход роковой европейской схватки виделось очевидным. Привычная и необременительная религиозность сменилась у него искренней и горячей верой. Тем более стал он внимателен к родной Православной Церкви, входя нередко в детали текущих дел, среди которых первое место занимало преобразование духовных школ.
В Петербург император прибыл 13 июля 1814 года и уже через две недели заслушал и утвердил все представленные доклады Комиссии духовных училищ.
Особую благодарность государь передавал митрополиту Амвросию и архимандриту Филарету. Заслуги последнего в неусыпных трудах на должности ректора и профессора богословских наук в Санкт-Петербургской духовной академии, его назидательные и красноречивые поучения об истинах веры отмечены были орденом Святого Владимира 2-й степени, а также высочайшим рескриптом за успешное окончание первого академического курса.
Члены комиссии просили обер-прокурора исходатайствовать аудиенцию у государя, но тот уже 1 сентября вновь отправился в Европу.
Глава 2
РОМАНТИЧЕСКИЙ МИСТИК
Император Александр Павлович прибыл в Вену в начале сентября для участия в специально созванном международном конгрессе. Победители Наполеона прикидывали, как бы выгоднее для себя воспользоваться плодами победы и при этом половчее отодвинуть Россию на ее прежнее место. Сделать сие оказывалось затруднительно, ибо в то время Российская империя оставалась сильнее всех других государств разоренной и обескровленной континентальной Европы. На русского царя смотрели с подобострастием и опаской.
Сила его состояла не только во всем очевидной мощи русской армии. Этот лично слабый и шаткий в воззрениях государь в ходе грозных исторических разломов выступил представителем нравственных начал против безнравственности, закона — против произвола, веры — против безверия, достойно выполнив выпавший ему жребий.
Почти все дни Александр Павлович проводил в беседах с свропейскими
