— Все в том же духе.
— Хорошо. Или плохо, как посмотреть. — Шоу вел себя так, будто пришел за ипотечным взносом. Даффи решил ему подыграть:
— Что, в отделении хотят сигнализацию новую поставить?
— Что? Нет, ха-ха.
— Чем же я могу помочь?
— Дело щепетильное, но я сразу о главном. Я тут на совершенно неофициальных основаниях, ты же понимаешь.
— Вообще-то не очень. Когда я сам произносил эту фразу, то никогда не понимал, что это значит. А теперь как рядовой член общества, наверное, могу попросить тебя объяснить.
— Слушай, Даффи, нечего умничать. Я знаю, что ты умный, ты сам это знаешь. Давай больше не будем об этом. — Шоу замолчал. Вид у него был неуверенный. Наконец он заговорил: — Сформулирую в двух словах: Даффи, отвали.
— Повтори-ка еще раз.
— Отвали.
— Кто тебе платит, Шоу? Я спрашиваю на неофициальных основаниях, естественно. Кто тебе яйца прижал?
— Будем считать, последней фразы я не слышал. Отступись, Даффи, и вернись к своим сигнализациям. Ты по уши в дерьме и сам об этом не подозреваешь. Возьми недельную плату, и в сторону. Споткнись и растяни ногу. Скажи, что у тебя производственная травма. Ты не хочешь работать на Маккехни. Ты не хочешь вынюхивать информацию о Мартоффе.
— Пусть профессионалы этим занимаются, я правильно понял?
— И в «Уэст-Сентрал» ты лучше на пятки никому не наступай.
— Знаешь, Шоу, мне очень не понравился тот красный галстук. По-моему, он тебе совершенно не идет. Слишком яркий. Совсем не в твоем стиле.
— О чем ты?
— Тот красный галстук для кафе. Это все гангстерские штучки. Пришел всего за две минуты до момента передачи, столик заранее заказал — это не в твоем стиле, Шоу, совсем не в твоем.
— Речь не о стиле.
— Хорошо, поговорим о чем-нибудь другом. С твоей стороны работа была выполнена не вполне добросовестно. Поправь, если я ошибаюсь, но мне кажется, что ты дождался, пока конверт заберут, так ведь, Шоу? Наверняка была другая встреча. Время поджимало. Ты слился почти сразу, как мой клиент спину показал. И куда ты так торопился? Свои десять процентов забрать?
— Поосторожней, Даффи. — У Шоу не получались угрожающие интонации — в этом и была его проблема. Получалось просто, будто он нервничает.
— Предположение мое, естественно, совершенно неофициальное. Но, боюсь, мой клиент остался недоволен твоей работой. А еще он остался недоволен из-за той ерунды, что ему наврал Салливан вместо отчета. Что он там сказал? «Выбежал на Риджент-стрит и сел в такси?» Останься ты на пару минут подольше, заметил бы курьера и понял, что для такого типа единственный способ заставить такси остановиться — это лечь на мостовую перед автомобилем. Итак, сколько из этих трехсот пятидесяти пошло тебе и Салливану?
— Даффи, — голос Шоу прозвучал спокойно, почти печально, — ты не понимаешь, во что влез.
— Этой репликой я тоже пользовался раньше и не понимал, что она значит. Я прибегал к ней, когда не знал, что сказать.
— Намекну слегка, самую малость. Почему Маккехни тебя нанял?
— Видимо, счел меня профессионалом.
— Но как он тебя нашел?
— Говорил, что порасспрашивал.
— И какой ты вывод сделал?
— Что моя репутация распространяется быстрее, чем ты думаешь, — так и было, хотя Даффи так и не выяснил, как на него вышел Маккехни.
— Это
— Спрошу. Но почему?
— Тогда мне это казалось разумным. Исходя из того, что я знал. Но тогда я не знал того, что знаю сейчас.
— Яснее некуда. Может, объяснишь?
— Нет.
— Шоу, что происходит? — Бывший коллега не отвечал. — Мартофф готовится к большому прыжку?
— Не могу тебе сказать. Я всего не знаю, а то, что знаю, постоянно меняется. И вот что я тебе скажу: ты не хуже меня знаешь, что в таком месте, как наш участок, всегда есть хрупкое равновесие между нами и бандитами. Это не «великая война», которую воображает себе общественность, но и не бездействие прикормленных полицейских, как это представляешь ты. Мы с бандитами сосуществуем бок о бок, и между нами происходит нечто вроде космоса. Понимаешь, что я имею в виду? Взаимопостижение.
— Я еще знаю, что остальные под этим понимают.
— А ты нарушаешь это зыбкое равновесие между нами и бандитами, понимаешь, Даффи. Яснее объяснить не получится.
— Никак?
— Нет. Поэтому ты должен отступить.
— А как же сделка, Шоу? У меня такое ощущение, что все на участке интересуются сделками.
— О какой сделке идет речь?
— Ну, например: я, как ты выражаешься, отвалю, если скажешь, кто меня подставил в «Уэст- Сентрал».
— Тебе все та история покоя не дает? Дело прошлое, Даффи, нечего ворошить.
— Если дело прошлое, кому какое дело, если ты мне скажешь. Кто помогал Мартоффу устроить ловушку?
— Я никогда не знал наверняка, Даффи. Подозревал кое-кого, как и все, но одних подозрений недостаточно, сам знаешь. Хотя я даже предположить не могу, кто еще это мог быть.
— Это что, предложение? Я отваливаю, а ты мне говоришь, кто помог меня подставить?
Шоу ненадолго замолчал.
— Ладно, Даффи, договорились. Но лучше будет, если ты угадаешь имя, а я в нужный момент кивну.
Зачем такие предосторожности? Чтобы потом иметь возможность отрицать? Значит, то, что Шоу мог сообщить, Даффи был в состоянии просто угадать? Ладно, если ему от этого будет легче.
— Салливан?
Шоу тут же кивнул. Даффи отнес грязные кружки в раковину, затем без единого слова подошел к двери, открыл ее и жестом указал гостю на выход.
Смешно. Даффи прогнал Шоу без всяких угрызений.
Остаток вечера прошел в раздумьях о странном совпадении: два предупреждения за несколько часов — одно от Мартоффа и другое от Шоу. Есть ли между ними связь? Что, если Мартофф приказал Салливану кого-нибудь прислать? Может, они боятся, что он что-то узнает? Что за чушь насчет «хрупкого равновесия»? Как правило, подобные разговоры означали: «Моя добыча — не трожь».
В девять часов зазвонил телефон. Когда гудки замолкли, Даффи услышал голос Кэрол, но она даже не поздоровалась:
— Я тебе сейчас не звоню, ты давно со мной не говорил и уже неделю не встречался. — Она говорила спокойно, будто диктовала условия.
— Договорились.
— Горит склад твоего клиента на Лексингтон-стрит. — Она повесила трубку. Ни тебе до свидания,
